Силуэты

А между тем В. И. Ленин, читавший многие произведения Мамина-Сибиряка, писал в книге «Развитие капитализма в России»: «В произведениях этого писателя выступает особый быт Урала, близкий к пореформенному, с бесправием, темнотой и приниженностью привязанного к заводам населения, с «добросовестным ребяческим развратом «господ», с отсутствием того среднего слоя людей (разночинцев, интеллигенции), который так характерен для капиталистического развития всех стран, не исключая и России».

Таким образом, официальную критику, признававшую талантливость книг Мамина-Сибиряка, но отказывавшую ему в глубине жизненной оценки, блестяще опровергал В. И. Ленин, подчеркнувший то, что характерно для творчества Мамина-Сибиряка вообще: рельефное изображение особого быта Урала, характерного для капиталистического развития России.

Весной 1891 года Мамин-Сибиряк, не без внутренних колебаний, переехал на жительство в Петербург. Ему исполнилось сорок-лет. Он давно сознавал, что, живя вне литературной среды, многое теряет. Отъезд из Екатеринбурга ускорил драматические обстоятельства в личной жизни. Разлаживались его отношения с Марьей Якимовной. К Мамину пришло новое сильное чувство. Предметом его стала актриса Мария Морисовна Абрамова, хорошо известная на провинциальной сцене, приехавшая в Екатеринбург на зимний сезон. В ту пору ей было двадцать пять лет. В театре Абрамова занимала ведущее положение, играя в спектаклях главные драматические женские роли.

Начальные месяцы первого петербургского года у Мамина и Абрамовой складывались благоприятно. Дмитрий Наркисович быстро вошел в широкую литературную среду, завязал важные знакомства в журнальном и издательском мире. Атмосфера общественной жизни в столице резко отличалась от провинциальной. Абрамова начала играть в небольших петербургских театрах.

Работал. Мамин по обыкновению много. Набрасывал главы исторической повести из времен Пугачева «Охонины брови», дописывал роман «Золото», обдумывал сюжеты многочисленных рассказов.

Большую роль в установлении близости с петербургскими литераторами сыграл только начавший издаваться журнал «Мир божий». Приемные вечера издательницы журнала А. А. Давыдовой посещали многие выдающиеся писатели, художники, музыканты, ученые. Здесь завязалось у Мамина знакомство с Н. К. Михайловским, Г. И. Успенским, И. Е. Репиным и многими другими. Яркая личность писателя, его огромные познания в области истории и экономики Урала заставили заговорить о нем.

Письма его к родным были полны бодрого настроения. «Живем в Лесном, – писал он сестре Елизавете, – тихо и мирно, за исключением, когда Морисовна играет где-нибудь. Она участвует в лучших загородных театрах, как в Озерках, Павловске, Ораниенбауме и пользуется возрастающим успехом – все газеты хвалят... Живем хорошо и счастливо, а Маруся хорошая женщина, хоть и страшная горячка, как и я».

Но ровно через год после приезда в Петербург Мамин уже сообщал сестре о своей трагедии: «Лиза, плачь: Маруся умирает... Случилось это совершенно вдруг: болезнь почек, какое-то воспаление... О, плачьте мои родные, я все слезы выплакал за эти два роковых дня. Вы ее видели цветущую, милую, красивую, а теперь это почти труп. Спасти ее может только чудо... Девочка, конечно, останется жива. Назвали Еленой. Когда вы получите это письмо, Маруси не будет на свете». Так завершилось это короткое счастье. Мучительно трудно переживал писатель смерть жены, оставившей ему болезненную дочь. Эта рана долго кровоточила...

Только в 1900 году Мамин-Сибиряк вступил в брак с Ольгой Францевной Гувале, воспитательницей Аленушки с первых месяцев ее жизни.

До конца жизни не утихала боль от утраты любимой женщины, но нужно было жить, чтобы жила Аленушка. Сохранились еще и могучие творческие силы, продолжалась напряженная творческая жизнь.

Работа, работа... Были закончены романы «Охонины брови», «Хлеб», написано множество рассказов. Твердо установился тот круг изданий, с которыми был связан писатель. В Петербурге журналы «Мир божий», «Русское богатство», «Вестник Европы», в Москве – «Русская мысль», «Детское чтение», газета «Русские ведомости». О степени интенсивности работы писателя можно судить по тому, что за эти два особенно трудных года им опубликованы романы «Охонины брови», «Весенние грозы», более сорока рассказов и повестей.

Расширялся круг литературных связей. В 1893 году на обеде в «Славянском базаре», организованном по инициативе А. П. Чехова, состоялось их знакомство, перешедшее в добрые отношения, продолжавшиеся вплоть до смерти А. П. Чехова.

Если до переезда в Петербург Мамин-Сибиряк сетовал, что у него, уже давно работающего в литературе, вышло всего три книги, то в Петербурге издания пошли одно за другим. Издатели учитывали рост читательской популярности Мамина. В иные годы появлялось до тридцати изданий отдельных произведений.

Большим событием в литературе стало печатание романа «Хлеб» в журнале «Русская мысль». Чехов из Мелихова писал Суворину о положительных откликах на роман «Хлеб», об особенном восторге Лескова. «Мамин-Сибиряк очень симпатичный малый и прекрасный писатель, – отзывался Чехов. – У него есть положительно прекрасные вещи, а народ в его наиболее удачных рассказах изображается не хуже, чем в «Хозяине и работнике» (рассказ Л. Н. Толстого. – В. С).

Романом «Хлеб» Мамин-Сибиряк прокладывал дальнейшие пути изображения в литературе новой действительности России, уходившей все дальше от старых патриархальных форм хозяйствования. В жизнь решительно вмешивались иные силы, действовали иные законы. Россия все энергичнее приобщалась к капитализму.

В писательских кругах быстро оценили своеобразие таланта художника и цельность его уральской натуры. С. Я. Елпатьёвский, врач и писатель, один из руководителей журнала «Русское богатство», так писал о Мамине: «Он был породистый, сильный человек, цельный и целостный, неломкий, негибкий, негнущийся. Он был, как обломок яшмы, красивой, узорчатой яшмы, занесенной далеко от родных гор... Он отразил в своих писаниях все, что внес в его душу Урал, его суровость и поэзию, буйную радость уральской весны и угрюмую печаль окутанных мглою узких долин и темных лесов, и душу уральских людей, хищных и кротких, отчаянных и молитвенных. Он все дал в своем художественном творчестве: и новую жизнь, которая развернулась на Урале за последние сорок – пятьдесят лет, всю ту капиталистическую, духовную и бытовую эволюцию, которую Урал пережил вместе со всей Россией, и новые типы, и новый уклад жизни, вызванный этой эволюцией».

...Шли годы мрачной реакции. Бывали такие темные периоды, когда казалось, что в России задавлено и затоптано все самое лучшее. Но торжество душителей всегда оказывалось преждевременным. Поднималось молодое поколение революционных мыслителей, возглавляемое сначала Г. В. Плехановым, затем В. И. Лениным. Рождение самой революционной русской марксистской мысли вызвало и бурный рост новой литературы, во главе которой встал Максим Горький – буревестник революции.

На водоразделе старой и молодой литератур проходила деятельность Мамина-Сибиряка, остававшегося до конца верным в своем творчестве отображению народной жизни. Он как .бы замыкал собой могучий ряд писателей-реалистов – Некрасова, Достоевского, Тургенева, Островского, Гончарова, Салтыкова-Щедрина, Лескова, Григоровича, Успенского, Толстого. Во многих своих произведениях Мамин предвосхищал новую литературу последующих лет, приобретавшую все более революционное звучание и влияние на читателей.

Грозными событиями начинался в России двадцатый век. Все чаще вспыхивали крупные забастовки в рабочих центрах, усиливались студенческие волнения, предвещая грядущие перемены. Россия словно пробуждалась от многолетнего сна.

Мамин-Сибиряк находился в числе тех писателей, которые резко поднимали свой голос в защиту студенчества, протестовали против репрессий самодержавно-полицейских сил, выступали в защиту М. Горького, травимого царским правительством.