Солнце ломается в тонкой нефтяной пленке, покрывшей спокойную воду небольшого болотца. Распоров нефтяной глянец, нескончаемой змеей тянется пожарный рукав, освобождает окошечко чистой воды, где вдруг вспыхивает край огненного диска.

В вечерней тишине слова команд кажутся излишне громкими. Хлюпает под сапогами превращенный в грязное месиво песок около оплывшей, перекореженной арматуры нефтяных скважин. На сухом бугорке, прислонившись к остывающему металлу, отдыхают свободные расчеты.

В небольшом вагончике собрались специалисты МВД СССР, Министерства нефтяной промышленности СССР, научно-исследовательских и проектных институтов. Под руководством начальника Главного управления пожарной охраны СССР генерал-майора Ф. В. Обухова штаб испытаний подводит первые итоги экспериментов. Суть их в решении очень важного вопроса: сколько скважин должно быть в кусте, и как их лучше с точки зрения пожарной безопасности разместить на небольшой болотистой площадке.

Здесь, в центре нефтяного Приобья, на специальном испытательном полигоне, пожарные Баку, Новосибирска, Перми, Свердловска, Тюмени, Грозного, Москвы учились усмирять горящие нефтяные фонтаны. Несколько раз в день над полигоном плясал огненный смерч, свивался в плотные устрашающие жгуты, опадал на окружающие болота и кустарники бессильной чернотой копоти. Насосные станции, установленные на берегу небольшого озера, с жадностью пили воду, гнали ее по стальным трубам. Под напором воды пожарные рукава, кажется, тоже становились стальными. Из лафетных стволов вырывалась тугая струя и пропадала в огненном смерче горящего нефтяного фонтана. Но не только вода исчезала в огне. За девять дней в пасть огненному дракону, который взлетал над этим небольшим участком земли, отвоеванной у Самотлорских болот, были выброшены тысячи тонн нефти...

Впереди еще был последний, десятый день испытаний. Выдался он тихим, солнечным. Пожарные с утра бродили по болоту, собирали морошку. Но не успело еще эхо разнести сигнал начала очередного испытания, ствольщики уже стояли у своих лафетов. Одетые в серебристые теплоотражательные костюмы, они чем-то напоминали древних рыцарей или будущих космонавтов.

Десять скважин отражались в черном зеркале все еще спокойного нефтяного озера. Ровно в десять утра руководитель испытаний полковник Кимстач дал команду, и молодой пожарный с факелом в руке подбежал к первой скважине. Через мгновение ввысь взметнулся огненный фонтан, потом второй, третий... И вот пять громадных свечей слились в сплошную стену огня. Ствольщики уже держали наготове свое «оружие», но Игорь Фотиевич Кимстач все еще не давал команды «в атаку». Он стоял метрах в десяти от бушующего пламени и, прикрывая обожженное лицо брезентовой рукавицей, вглядывался в набирающий силу пожар. И ждал, ждал, когда он разгорится по-настоящему. А я смотрел на полковника и удивлялся его выдержке и терпению. До пылающих факелов от меня не меньше пятидесяти метров – и та я чувствую, как пропекает насквозь мою брезентовую куртку. Генерал Обухов тоже в защитном костюме, в пожарной каске. Он тоже посматривает на Кимстача, но в решение своего заместителя не вмешивается, события не торопит. – Наши огневые опыты здесь, на пожарно-испытательном полигоне под Нижневартовском, – говорит Федор Васильевич Обухов, – имеют и научное и большое практическое значение. Пожарная опасность газовых и нефтяных фонтанов всегда велика, а особенно здесь, в условиях Тюменского Севера, где" на счету буквально каждый отвоеванный у болот метр земли. С небольших площадок ведется бурение нескольких скважин – целого куста. Нефтяникам хотелось бы, чтобы на каждой площадке располагалось как можно больше нефтяных скважин. Но сколько скважин должно быть в кусте, чтобы была гарантирована пожарная безопасность? Здесь, на Самотлорских болотах, и смоделировали такой куст.

В течение последних десяти лет пожарной охраной сделано немало для обеспечения пожарной безопасности нефтяных и газовых месторождений. Пожары стали довольно редким явлением, но они случаются... На вооружение бойцов пожарной охраны поступает современная техника. На воде и на берегу огонь тушат пожарные катера. Пожарные поезда укрощают пламя там, где нет автомобильных дорог. Созданы автомобили газо-водяного тушения, которые нашли широкое применение при тушении пожаров на газовых и нефтяных скважинах. Появились новые машины – порошкового тушения.

Когда три года назад мы проводили здесь, на полигоне, огневые опыты по тушению скважин, кстати сказать, самые крупные по тому времени, нам удалось потушить куст из пяти скважин. Казалось, что большего трудно добиться. Появление новых модификаций автомобилей газо-водяного тушения – «АГВТ-150» и «АГВТ-200» – открывает перед нами новые возможности. Так что испытываем мы здесь и новые машины. И все-таки самой главной задачей этих испытаний на полигоне, в условиях хотя и запрограммированных, контролируемых, но настоящих пожаров, я считаю психологическую подготовку личного состава. Бойцы и командиры пожарной охраны должны приобретать огневой опыт...

Я с трудом слышу генерала. Пожар набрал силу, и шум на полигоне стоит такой, словно рядом работает реактивный двигатель. Кимстач наконец дал команду.

Первыми в схватку с огнем вступают ствольщики. Они идут к пылающим факелам. Их фигуры, закованные в «серебряные» доспехи теллоотражательных костюмов, кажутся окруженными горячим солнечным светом. Они как будто растворяются, пропадают в плотной пелене жара и пламени. Видно лишь бушующее море огня, слышен лишь рев пылающей нефти. Но вдруг плотные, упругие струи будто прочерчивают белой краской темно-багровый фон.

Они бьют точно в цель. Их задача – охладить арматуру скважин, защитить людей и технику от испепеляющего дыхания факелов. Я знаю, там, около одного из восемнадцати лафетных стволов, которые бьют сейчас в пылающий нефтяной фонтан, ствольщик из пожарной охраны поселка Стрежевой Анатолий Сивак. Недавно ему исполнилось девятнадцать. В пожарной охране всего второй год. В тушении горящих фонтанов участия еще не принимал. Но опыт, который он приобретает здесь, на полигоне, ему может пригодиться.

– Нас из Стрежевого восемь человек, – рассказывает Анатолий, – и все мы стоим у лафетных стволов. Вода бьет из них с такой силой, что управлять совсем не просто. И хоть одет в теплоотражательный костюм, но припекает довольно сильно – горящий факел буквально в нескольких метрах. Когда я впервые встал к стволу, то, честно сказать, страшновато было. Но поддаваться страху нельзя. Да и ребята рядом. Гудят турбореактивные установки. Из ствола рвется вода. И я бью, бью в разрывающиеся, огненные клубки нефти. И только когда вместо дыма и пламени над арматурой поднялись облака пара да распадающаяся на тысячи капелек струя нефти, понял: все, потушили...

Схватка продолжалась четыре с половиной минуты. Это я потом узнал. А мне-то казалось, что сражение было долгим. Непросто это – сбить огромнейший столб огня высотой в полсотни метров, отрезать его от скважин и положить на землю. Но управились, быстро управились. Генерал Обухов довольно посматривает на свой секундомер.

Небо над полигоном синее, глубокое и удивительно спокойное. Только далеко, там, где несет свои величавые воды красавица Обь, плывут белые, светлые облака. Руководитель тушения пожара полковник Кимстач стоит, опаленный боем, в кругу своих бойцов. Торчит почерневшая, изъеденная пламенем арматура скважин. Небольшие очаги огня чадят на болоте и умирают, опрокидываемые ударами водяных струй. Замирает глухое урчание турбореактивных установок. Ствольщики молча пьют из термоса холодную воду. Лицо у Игоря Фотиевича суровое, волевое, с красной от недавнего нестерпимого жара кожей. Он чертит на влажном песке древком сигнального флажка какие-то квадратики и стрелочки, разравнивает песок сапогом, стирая рисунки, снова чертит квадратики со стрелочками и что-то говорит неслышным для меня голосом. Я смотрю на офицеров, которые окружают Игоря Фотиевича Кимстача, и только тут до меня доходит, что я оглох от воя горящих фонтанов и »гула турбореактивных установок. Но ведь я находился сравнительно далеко от источников шума! А руководители тушения, ствольщики, механики «АГВТ» были в пяти – десяти, в лучшем случае в двадцати метрах от турбореактивных установок и фонтанов...

Очередная смена ствольщиков уже надевает теплоотражательные костюмы. Механики готовят турбореактивные установки к новому бою – три «АГВТ-100» рядком стоят около скважин...

Уже привычная картина: сейчас дадут нефть, пожарный побежит с факелом в руках и подожжет ее; когда фонтанирующая нефть как следует разгорится, приступят к тушению.-Так было при тушении трех и четырех пылающих скважин, так было при тушении пяти и шести...

Началось действительно привычно. Но потом все пошло по-другому. Нефть рвалась из восьми скважин. Стена огня не поддавалась...

И как ни выли «АГВТ», как ни стремились помочь им ствольщики, огонь не отступил...

Эта неудача, можно сказать, была запланированной. И отрицательный опыт ценен. Теперь известно, что тремя турбореактивными установками с восемью фонтанирующими скважинами не справиться...

– Направить на огневую позицию «АГВТ-

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.