Сибирский Баку

- Где хозяин? - спросил он, шумно усаживаясь на стул.

В этот день многие щегловские и кемеровские заправилы подверглись крепкому натиску барзасского директора. Он добывал зимнюю амуницию своему отряду, буквально вырывая полушубки и пимы у жадных прижимистых углеснабовских бюрократов.

Семенову нужны люди. Нет инженера, нет техника, нет квалифицированных служащих, нет рядовых рабочих. Кое - кто хотел бы уехать на Барзасс, но их не отпускают профессиональные и партийные организации, блюдущие интересы своей городской колокольни. Вот Семен Александрович и прискакал добиваться всего этого, дав честное слово рудничным товарищам, что не вернется без штейгера, без 80 полушубков, без разрешения на телеграфную линию, без бухгалтера, без механика, без забойщиков...

Целый день воевал Семенов. Домой он выехал ночью, чтобы не терять рабочих минут. Было пятьдесят градусов мороза. Полпути он прошел пешком. Утром мы встретились в Барзассе; длинные сосульки, свисавшие с усов, делали его похожим на моржа, щеки были тронуты коричневыми пятнами легкого обмораживания.

Живет Семенов в конторе. Все столы, стулья, даже мало - мальски просторные ящики там заселены административно - техническим персоналом рудника. В маленькой проходной комнатке стоит семеновская складная кровать. На стене оружие и портрет Ленина. Геологический сборник, два неразрезанных переводных романа и стенографический отчет XVI партийного съезда лежат на подоконнике. В углу свалены номера «Правды».

Железная печь, размерами немного уступающая вагранке и благодаря хитроумной конструкции обогревающая все комнаты конторы, пожирает дрова целыми саженями. К ее горячему плечу жмется продрогший Семенов. Он пьет чай, пьет много и шумно, не переставая ни на одну секунду докладывать обо всех кемеровско - щегловских событиях.

- Понимаете, нам прислали теплую одежду, а щегловский углеснаб перехватил и спрятал на свои склады. Я туда - знать не знаем, ведать не ведаем. Вот вредители! А кемеровцы, даром, что мои бывшие сотрудники, думаете - лучше? У них на центральной шахте семь процентов лишних рабочих. Я к ним, прошу отпустить к нам часть. «Не можем, вы, - вот сукины бюрократы, - не включены в план снабжения рабочей силы».

Я отлучаюсь на минуту в соседнюю комнату, а, вернувшись, уже не застаю Семенова.

- Где Семен Александрович? Кассир смеется.

- Спросите у медведей. Теперь лови тигра в джунглях. Пошел в тайгу, не скоро поймаешь.

Непоседливый директор рыщет там целыми сутками. С месторождения на месторождение носит его косматая взъерошенная лошаденка, запряженная в легкие низенькие санки. Временами Семенов, привязав ее к дереву, углубляется в чащу. Он ищет строительные материалы. Он серьезно утверждает, что в тайге можно раздобыть все, кроме технического оборудования и телеграфной проволоки.

Летом им, в подтверждение своей теории, был найден великолепный серый камень диабаз, крепостью не уступающий граниту. Наскоро была создана каменоломня. Заступы энергично заработали. Быстро повырастали целые склады камня. Он пойдет на жилищное строительство и сооружение мостов.

Я выхожу из конторы. Странный, прекрасный своими контрастами вид. Черно - зеленая тайга, деревья, верхушки которых, кажется, скребут облака. Дикий, мрачный пейзаж - тут же жилой островок, буровая установка в овраге, сизый над ней дым, какой - то тяжелый котел в сугробе, бревенчатые рабочие казармы, красный флаг над столовой, смех комсомольцев, идущих - с топорами на дровяной субботник.

Мирная картина мирного труда. Кучер запрягает в сани чалого мерина, ругая его «прохвостом» и тыча кулаком в покорную морду, счетовод принес Семенову на подпись бумаги, кооперативный приказчик ссорится с возчиком, побившим бутылки, пекарь с мучным лицом трусит мешки, баба в высоких валенках несет на коромыслах ведра с водой, громко крича:

- Клашка! Клашка... У Николая Николаевича печку погляди. А то застудишь старика...

Чтобы создать все это, пришлось сначала пробивать сюда дорогу. Веками укреплялась тайга. Дерево падало на дерево, между ними прорастали - кусты, ветви их спутывались, отмиравшие превращались в колючий, рвущий кожу сухой валежник. Лесная чаща казалась неприступной.

Но только казалась. Ее одолели. Одолел человек. Человек наступал вооруженной лопатой и топором, сильный своим сознанием, своей волей к победе. Стране нужен сапропелит - страна сапропелит получит!

Семенов, как полководец, шел впереди, личным примером заражая рабочих. Не один раз платье повисало на нем жалкими лохмотьями. Комары бешено обороняли тайгу. Им помогала мельчайшая, микроскопическая, но назойливая мошкара. На пути наступавшего отряда ложилась коварная свеже-зеленая топь. Открытые болота приходили ей на смену.

Сопротивление было напрасным. Путь к сапропелитам расчищен, пни выкорчеваны, сучья, копившиеся столетиями, убраны. По новой дороге прошли артели лесорубов, следом потянулись обозы, которые везли все, что было необходимо для закладывания рудничного фундамента.

Пришла зима. Площадка, намеченная для строительства, была старательно заметена бураном, зализана сверху ледяным языком мороза. Надежным панцирем защитилась земля. Сковырнуть его являлось первым, заданием строителей Барзасского сапропелитового рудника.