Неизвестно, с чего это началось, но Опанас Самоколосенко выступил с обличительной речью по адресу самого Уинстона Черчилля.
Вся штука в том, что до сих пор определенно не выяснено:
действительно ли разошлись оба эти противника в своих установках, или же они вовсе не расходились;
действительно ли с озлоблением и паникой встретил Уинстон Черчилль разоблачения Опанаса, или наоборот - он тихо возрадовался;
вмешалась ли комсомольская ячейка в эту политическую дискуссию между Опанасом и Уинстоном, и внесла ли она ясность в этот спор.
Можешь себе представить, читатель, какой шум в международном масштабе вызвало установление в колхозе сдельной оплаты труда. Казалось бы, серая будничная мелкая тема: как уточнить правила внутреннего распорядка в вышне-колымском колхозе на Украине. Казалось бы, материал для отряда «легкой кавалерии» или для горячей передовой в районной газете. Но это не так! Оказывается, английский фашист и деникинский защитник Черчилль в высшей степени заинтересован в сдельщине в советском колхозе. Оказывается, мрачная тоска грызет по этому поводу его наболевшее сердце. Тут уже не районные масштабы - тут в дело втянуты мировые министры; над судьбой колхозной сдельщины закручинились полковники, пригорюнились адмиралы.
За много тысяч километров, за морями и океанами, в светлом городе Ливерпуле, на двадцатом этаже, в Морском клубе выступил англичанин Черчилль и сказал такое:
«Провести равенство людей не удастся даже фанатическому большевизму. Достаточно ознакомиться с подробностями внутреннего распределения в их коллективных фермах (т. е. в колхозах. - М. Е.), чтобы оказалось, что ни о каком равенстве нет и речи, а есть установка на интенсивную эксплуатацию людей через сдельную оплату труда».
За самыми мелкими вопросами, за самыми скучными деталями нашего дела следят с напряженным вниманием полковники и министры, - на этом стоило бы остановиться, но, к сожалению, у нас мало времени, - мы спешим на общее собрание вышне - колымского колхоза «Заря», на котором сейчас выступает комсомолец Опанас Самоколосенко. Он выходит на скрипящую сцену неуверенным шагом, и, робко кашлянув, говорит:
- На сегодняшний день, товарищи колхозники, много всяческих тяжелых обязанностей накладывают на нас, а когда будет этому конец - я не знаю. Требуют от нас и учета труда, и дисциплины, - скука, ребята, и только. Правленцы, например, требуют от нас установления сдельщины. Мы хотим равенства, хотим коммунизма, мы за это грудью бились. Это только Чемберлены и Черчилля какие - нибудь идут против равенства и коммунизма. «Э, нет, говорят нам правленцы, - вы ерундите, ребята, вас попутал чорт, а может и какой - нибудь невыселенный кулак»: - Как так ерундим? Сами вы ерундите! Черчилль какой - нибудь обрадуется вашей установке. Я, может, равенства хочу, что вы со своей сдельщиной лезете? Долой сдельщину!...
Весной на селе лают громче обычного псы, и ветер, как ему полагается по поговорке, этот лай уносит. Весной, к севу, к колхозному приливу сильней обычного разгорается пламя разговорчиков где - нибудь в укромном месте, в неслышной тиши колхозного амбара.
- Работаешь, хе - хе, Опанас! - спрашивает человечек, которому опоздали, должно быть, прислать повестку о выселении.
- Работаю...
- А на кого ты работаешь, Опанас, хе - хе? Где же твое равенство? Где же твоя привольная коммунистическая жизнь?
- Не знаю...
- Сдельщину на тебя ввели, Опанас, жилушки твои наматывают на палец... Обманули тебя, не дали тебе равенства... Вот у меня хлеб выкопали из - под клуни... А кому он в яме, хлеб - то, мешал? Лежал себе тихо, мирно, никого не трогал... У - у, растреклятые... Тонка паутина невыселенного человека, опутывает она нежно, бесшумно и незримо. И уже не просто комсомолец Самоколосенко горячится на возвышении на общеколхозном собрании, - это кричит прогульщик, лодырь и дезертир, обработанный нашим смертельным врагом. Сдельщину громит парень, о котором упрямо твердит черная доска:
- Самоколосенко. Прогулял 5 часов.
- Самоколосенко. Опять прогулял 6 часов.
- Он же. Совсем не вышел на работу.
А хлебушко на его долюшку идет в той же порции. Он за равенство!
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.