Мистер Микер, «мой» миллионер

- Хотите встретиться с ультраправым? Сделаем. У нас суперконсерваторов много. Так сказал мистер Микер, небрежно, одной рукой покручивая руль. За голубоватым противосолнечным стеклом «кадиллака» стремительно летело асфальтовое полотно шоссе, бежали навстречу лохматые, бородатые, похожие на сказочных разбойников пальмы. Мистер Микер - «мой» миллионер. Мой хозяин и чичероне в техасском городе Форт - Уорт. планируя поездку, я просил вашингтонских опекунов из Института правительственных дел познакомить меня с богатым техасским нефтепромышленником. И вот он передо мной - живой миллионер. Стройный черноволосый человек лет тридцати пяти. Он встретил меня в зале ожидания фортуортского аэропорта.

- Ларри Микер, независимый нефтедобытчик, уайлд кэт оперейтор, как говорим мы, - представился он. Несмотря на возражения, подхватил мой чемодан: техасское гостеприимство не позволяет утруждать гостя! Стеклянная дверь сама распахнулась перед нами, ударила густая горячая волна раскаленного воздуха. Но мистер Микер быстренько открыл дверцу длинного блестящего лимузина. Внутри прохладно: машина с кондиционированием воздуха. Бросилось в глаза: на бетонированной площадке перед стеклянным зданием аэропорта распластал крылья бомбардировщик - огромный, серебристый, шестимоторный. Своеобразный монумент процветающей здесь военной промышленности. Бородатые пальмы распластываются в стремительном полете, а Ларри Микер знай себе жмет на педаль акселератора. Стрелка спидометра ползет к 100. Сто миль в час!

- Мы в Техасе любим быструю езду, - говорит Микер. Я это уже знаю. Знаю о техасской лихости, о том, что техасцы - это, как говорят американцы, «жесткие ребята». По Америке ходят анекдоты об их мужественности, гордости н гипертрофированном местном патриотизме. В Техасе все требует превосходной степени: самый большой, самый сильный, самый богатый. Согласно шутливым преданиям, грейпфруты тут так велики, что девять штук составляют дюжину. Комаров здесь ловят мышеловками. Канарейки поют басом. Мужчины настолько закалены, что спят, завернувшись в наждачную бумагу. Земля такая плодородная, что обронишь весной гвозди, глядь, к осени выросли ломы... Влюбленные в свой штат жители не без гордости утверждают: Техас стоит на первом месте в стране по числу миллионеров, генералов и голов рогатого скота на квадратную милю площади! Да мало ли каких чудес нет в экзотическом Техасе! Самая глубокая нефтяная скважина в мире. Самые большие, «десятигаллонные» шляпы. Самые красивые девушки. А разве можно умолчать о такой выдающейся местной достопримечательности, как искусство дрессировки блох! Гордые аборигены считают свой штат чем - то вроде государства в государстве. В городе Сан - Антонио вы можете заметить любопытную деталь. На здании почты - три ящика для писем. На одном начертано «Город». На другом - «Техас». На третьем - «Другие штаты и государства». Танов Техас, на знамени которого горит одна большая звезда. В оправдание техасцев скажу: их самомнение имеет кой - какие основания - размеры (Техас превосходит Францию), богатейшие природные ресурсы и прежде всего нефть (четверть мировой добычи). Вот эти материальные факторы штата - нувориша в сочетании с ковбойской привычкой «стрелять с бедра» создали определенный интеллектуально - психологический сплав - «тексас стайл», в котором сила предпочитается рассудку, смелая предприимчивость зачастую не подкрепляется здравым расчетом, а богатство не облагорожено культурой. Не зря Техас сравнивают со здоровенным подростком, которому еще надо стать зрелым человеком. «Too much brawn and too little brains», - говорят об этом верзиле злые языки из северных штатов. Холодным огнем светится шикарная шкала спидометра. Стрелка прочно закрепилась у отметки «100». Водитель краешком лихого зеленого глаза поглядывает на меня. Поглядывает, как петух на зерно.

- Коммунист? - спрашивает.

- Коммунист.

- А я воевал против коммунистов.

- Где?

- В Корее. Ларри Минер говорит, что в пятьдесят первом году он оставил Остинский университет и пошел добровольцем в армию. Поехал на Дальний Восток, чтобы «остановить коммунистов». Стал летчиком. Участвовал в бомбардировочных полетах на Северную Корею. Узнав, что к концу воины я тоже был в Корее, так сказать, по другую сторону баррикад, работал корреспондентом ТАСС в Пхеньяне, мистер Микер с галантностью истинного джентльмена заметил:

- Рад, что мои бомбы не попали в вас. Что ж, вежливость есть вежливость. И я отвечал тем же:

- Вам повезло. Могли и не вернуться домой. Так мы определили наши отношения - вежливая враждебность. На такой путь направил их мой корректный хозяин, сразу дав понять, что он стреляный антикоммунистический воробей, которого на мякине не проведешь. Большого любопытства к человеку из другого мира он не проявлял. Я, видимо, совершенно пал в его глазах, когда ответил, что не могу стать ни владельцем нефтепромысла, ни обладателем небоскреба, ни даже хозяином бакалейной лавочки. Свои взгляды Ларри Микер высказывал резко, уверенно, без тени сомнения в своей правоте, в том, что чего - то он, может быть, не знает или не понимает. Между прочим, меня удивили его весьма критические замечания в адрес Вашингтона.

- Правительство вмешивается не в свои дела, - говорил он, - ущемляет права штатов, посягает на святая святых американского образа жизни - независимость бизнеса... Эти парни там, в Вашингтоне, плохо ведут вьетнамскую войну, проявляют нерешительность... Расовые беспорядки? Они дело рук этого аптекаря, Губерта Хэмфри, любящего поболтать о равноправии.

- Может быть, вы тоже суперконсерватор? - полюбопытствовал я.

- Что вы! По нашим техасским оценкам, я умеренный демократ. Демократ джефферсоновского типа, как определил бы я сам. Ларри Микеру нельзя было отказать в одном несомненном достоинстве - немалой для данного случая откровенности. Многое в характере и взглядах молодого миллионера - политикана стало мне ясным через день - другой, когда довелось познакомиться с основателем богатства семьи - Минером Старшим. Суровый старик с дремучими взглядами был образцом первобытного капиталиста, почти вымершего в Европе типа. Он был буквально против всего, на что, лавируя, идет современный капитализм: государственного регулирования экономики, пособий по безработице, медицинской помощи престарелым. «Уайлд нэт» - «дикий кот» нефтяного бизнеса был полон презрения к менее удачливым собратьям своим. «Бедняки, безработные, - сказал он, нисколько не смущаясь, - годятся лишь на удобрение». Вспомнилась любопытная история. Как - то «Уолл - стрит джорнэл», газета сугубо деловая, заполненная столбца - ми цифр и корреспонденциями с биржи, опубликовала редакционную статью о повести Хемингуэя «Старик и море». Газета отзывалась о книге в самых восторженных выражениях. Но не потому, что прожженных «волнов» из «денежной ямы» восхитили художественные достоинства хемин - гуэевского шедевра. Нет, «волков» растрогало другое. «Смотрите, - указывала «Уолл - стрит джорнэл» американцам, - старый рыбак - мужественный человек, пример для подражания. Он не клянчит у правительства пособий, не требует бесплатной медицинской помощи, не просит приличного жилья с твердой квартплатой. Это настоящий человек!» Мы подъехали к большому, громоздкому зданию, над входом которого горели буквы «Отель Техас».

- Итак, завтра встреча с ультраправым!

- О кей.

- Гуд найт!

Воинственный кондитер

Ультра был совсем не страшным, не грозным, не зловещим. Скорее добродушным. Конечно, глупо было ожидать, что каннибальские мысли человека будут написаны на его физиономии. И все же... Все же глаза искали того, знакомого по газетам: жилистый старичок... цепкие, узловатые пальцы... скрипучий голос... Такого среди джентльменов, встретивших меня в одном из залов фортуортского клуба, явно не было.

- Джи Ар Маскардини, - представился один из них.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.