Это было довольно простое и, если хотите, довольно обычное уголовное дело. Группу молодых парней, рабочих Балахнинской картонной фабрики, судили за хулиганство, за то, что они - эти здоровые байбаки - избили трех взрослых мужчин, кстати, рабочих той же фабрики. Может, и сошло бы все с рук молодым парням, но одному из мужчин проломили в драке голову. Был показательный суд на той самой фабрике, где работали и преступники и пострадавшие. Преступники после суда были отправлены в трудовую колонию для несовершеннолетних, а пострадавшие, кроме удовлетворения, которого они ждали, получили еще и неприятности - суд вынес частное определение по поводу их поведения в тот злосчастный день. На этом ничем не примечательное в судебной и прокурорской практике дело закончилось. Но почему же мы решили к нему вернуться? В протоколах следствия не сказано, что местом преступления был спортивный зал картонной фабрики. В этом смысле к протоколам трудно придраться: официально зал этот спортивным не числится. И вообще на предприятии спортивного зала нет. Но ребятам, которые попали на скамью подсудимых, очень уж хотелось называть этот недостроенный цех, где директор разрешил поставить стол для настольного тенниса, своим фабричным спортивным залом. И однажды в субботу они пришли сюда поиграть в настольный теннис. Пришли и видят: на столе выпивают и закусывают какие - то захмелевшие личности. Личности им говорят: «Ну - ка, валите отсюда, не мешайте, а то схлопочете по шее». Ах, так? Ребята сбегали за подмогой. Ну, а что было потом, вы уже знаете. Следователь Балахнинской прокуратуры С. М. Воронкова, которая вела это дело, не сказала мне так вот уж прямо, что можно было бы судить тех, кто пил водку на столе для настольного тенниса и гнал ребят из спортивного зала. Но из слов ее было ясно, что не проломи парни голову одному из своих обидчиков, все могло бы повернуться иначе: потерпевшим и обвиняемым, возможно, пришлось бы поменяться местами. Давайте договоримся с самого начала - ни одна строчка моих заметок не претендует на то, чтобы быть вписанной в кассационные жалобы или в конспекты адвокатских речей. Как на этом суде, так и на других, о которых мы еще будем говорить, вынесены приговоры справедливые, не оставляющие никаких поводов для обжалования. И все - таки Я решил встретиться с этими ребятами, отбывавшими положенное им наказание в трудовой колонии. Приезжаю и первое, что вижу, - динамовский флаг на высокой мачте. Оказывается, почти все воспитанники колонии регулярно и охотно занимаются спортом. Есть у них свой стадиончик, спортивные площадки, спортзал. Висят на стенах корпусов большие стенды и панно, таблицы рекордов, имена чемпионов. Начальник колонии - старый, опытный педагог, много лет проработавший в средней школе, человек доброй души, несколько даже застенчивый, разговор со мной начал о спорте, о роли спорта в воспитании. «Вы вот можете подумать, зачем нам все эти площадки, стадион, зачем флаг динамовский? Здесь же не спортивный лагерь, а как - никак колония. И народ тут у нас, знаете, всякий бывает... А я вам скажу, зачем нам все это надо. Ну, о том, что спорт - залог здоровья, вы знаете без меня. И об этом говорить не стоит. Но спорт, дорогой мой товарищ, еще и очень азартная вещь. Очень азартная! Почище, может, карт будет. Втянешься - и пиши пропало. Трудно потом бросить. К нам, между прочим, наши воспитанники не на вечное поселение прибывают. Мы больше любим их провожать, чем встречать. Врачи, наверное, тоже любят провожать своих больных, да так, чтобы больше уже не встречаться в приемном покое. И мы не хотим, чтобы к нам возвращались, хотя случается и такое. Так как бы вам поточнее сказать? Мы много думаем о том, что будут делать наши подопечные, как они будут жить, чем дышать, когда вернутся домой. И в этих наших думах и заботах спорт - большая подмога! Если годик, а то, бывает, и два - три каждый день у тебя зарядка по утрам, хоть жара, хоть мороз, да тренировки, соревнования? Заразишься этим делом или нет? Как вы думаете?» Я встречался со многими воспитанниками, разговаривал с воспитателями. У нас были долгие, поначалу не совсем, а потом совсем откровенные разговоры. И каждый из этих разговоров в конце концов вливался в русло спортивной темы. Были два главных, два основных направления в этом русле. Первое. «Делать в нашем районе (поселке) по вечерам, после работы (учебы), нечего. Соберемся, скинемся на пол - литра, идем на танцы (в клуб, на «Брод»). И там скучно. Ну, а дальше все известно... Украдем ради трешницы, выпьем еще бутылку. Суд, колония. Нет, спортом не занимался. Хотел, но негде у нас заниматься. А если бы занимался, может, и не попал бы сюда, кто знает?» Второе. «Я спорт люблю, но скучно было у нас в секции. Там только чемпионам внимание, а на остальных тренеру наплевать. Пришел, не пришел на тренировку, он и не заметит, ему все равно». Жил в городе Куйбышеве, в Октябрьском районе, мальчишка по имени Слава. Фамилию его называть, наверное, не стоит. Этот Слава осужден за то, что угонял автомашины и участвовал в грабежах сельских магазинов. Изловили его не сразу. Лихо водил этот мальчишка машину. Говорят, даже автоинспекторы не могли за ним угнаться. А было - то Славе всего четырнадцать лет. Наконец попался, и теперь он в колонии. Угонял он машины и грабил магазины только летом. «А зимой я ничего такого не творил». Почему, думаете? Да он в хоккей играл зимой. Четыре раза в неделю тренировки, пятый день - игра. Пропускать нельзя, а то еще выгонят, а Слава, видно, очень хоккей любил. Я не спрашивал имени его тренера. Зачем? Тренера могут звать как угодно. Не в имени дело, а в звании - «тренер». Но почему этот тренер не знал, чем занимается его игрок летом, где он пропадает? А потому, наверное, что летом в хоккей не играют. Летом нет турниров, нет очков, которые так спрашивает с тренера начальство. И начальство не может судить о том, как работает летом с пацанами этот, может быть, и неплохой специалист хоккея. В Куйбышевском автомотоклубе о Славе, конечно, и слыхом не слыхивали. Откуда товарищам из клуба знать Славу? А ведь мог бы, наверное, этот парень стать классным автомобилистом или мотогонщиком, попади он в хорошие, а не в грязные воровские руки. Но опять же вопрос: почему воры нашли его, отыскали, узнали, что он умеет водить машину, и приспособили к делу, а в автомотоклубе не знают и не хотят знать? Другая история. В Балахне в техникуме учился паренек. Сейчас он в колонии. Здесь Коля тоже, как и дома, спортсмен номер один - рекордсмен и чемпион в беге на 100 метров. В колонии его рекордный результат на этой дистанции - 12,1, а дома он бегал «сотку» и за 11,7. Между прочим, тогда ему не исполнилось еще пятнадцати, а сейчас семнадцать. И я не боюсь сказать, что он хороший парень. Но как же попал в колонию этот Коля - секретарь комсомольской организации курса в техникуме? А вот как. В спортшколу он был принят сразу. Здоровый и сильный, Коля приглянулся тренерам. Регулярно ходил на занятия. Педагоги техникума (это мне уже в Балахне потом рассказывали) советовали, бывало, родителям трудновоспитуемых: «Хорошо, если бы ваш сын подружился с Колей. Коля может оказать на вашего сына благотворное влияние». Ну, а Коля? После тренировок он шел домой на свою улицу, встречал там соседских ребят, которые слонялись по вечерам, скучая от безделья, и не знали, куда бы им податься. Зато вкус водки они уже знали и знали, что после водки не только Волга, но и море по колено. Коля же - бельмо у них в глазу. Как - никак чемпион, гордый ходит.

- Эй, чемпион! Пойдем с нами, если не трусишь. Это тебе не на стадионе бегать и грамотки получать. И чемпион струсил. Испугался, что его назовут трусом. Не думайте, пожалуйста, что пятнадцатилетнему парню так вот легко расстаться со своими дружками. Но я знаю, как один наш известный спортсмен рассчитался со шпаной, которая тоже попрекала его трусостью. Он сказал: «Ну, кто самый храбрый, выходи!» Он не пошел с ними в тот вечер, хотя драться ему пришлось до крови. Я рассказал Коле об этом случае.

- Теперь - то и я не пойду, - ответил Коля. И снова - «почему»? Почему мальчишки с улицы сумели оказать на показательного Колю большее влияние, чем педагоги техникума и тренеры спортшколы? Уверяю вас, Антона Семеновича Макаренко эти мальчишки с улицы не читали. Как же такое могло случиться? На этот вопрос, правда, пытался ответить сам Николай:

- Конечно, спорт, как бы вам это сказать, может спасти кого угодно от тюрьмы. Только если серьезно спортом заниматься. Дело тут не в результатах. Они у меня были. Но тренеру что надо? Результаты и чтобы занятия не пропускал, вот и все. Но не только в результатах дело, а вот в чем еще, не знаю. А вот другой колонист, кажется, додумался. Зовут этого парня Анатолием. Он уже второй раз попадает в колонию. Как ни странно, тоже спортом занимался - прыжками на лыжах с трамплина. В этом виде, как известно, смелость нужна немалая. Правда, занимался Анатолий прыжками всего месяца два - три, а потом бросил. «Ну его, еще шею сломаешь». И хотя ни один парень из их секции шею не сломал, он все - таки ушел из секции. Струсил, стало быть. А грабить не струсил, хотя и знал, что в этом деле «шею сломать» куда проще. Загадка? А вот вам и отгадка, вот что он мне сказал по этому поводу:

- В воровском деле сила нужна. И спортсмену сила тоже нужна. Мы фитилей с собой на дело не берем. Что они могут? Фитиль и в спорте ничего не может. Смелость нам тоже нужна. И спортсмену тоже. Он хитро прищурился и спрашивает:

- Выходит, мы одинаковые, гражданин журналист? Мне стало не по себе от этого вопроса. Но Анатолий, не дожидаясь моего ответа, продолжал развивать свою путаную мысль:

- А в чем же тогда разница? Я вам скажу в чем, не беспокойтесь, я знаю - в воле разница, вот в чем! У меня есть приятели - спортсмены, даже мастер спорта один знакомый, тоже, между прочим, прыгун. Так вот, у спортсмена, если он, конечно, настоящий, воля всегда есть. А у нас? Водки выпили и пошли. Это потому, что нет воли. Вот и еще одна проблема - воспитание воли. Я рискнул пойти на своеобразный эксперимент. Узнал, из какого города в колонии наибольшее, так сказать, представительство. Как ни странно, оказалось, что из той самой Балахны, с которой я и начинал. Конечно, не надо думать, что Балах - на такой уж ужасный город, в котором живут одни только преступники. Но так или иначе, из Балахны ребят больше, чем из других городов, и я вернулся в Балахну. Вернулся и нашел ответы на многие вопросы, которые поставлены в этих заметках. Что такое Балахна? Это город бумажников и энергетиков. Здесь крупнейший бумажный комбинат и одна из самых больших в стране теплоэлектростанций. За последние сорок лет население города выросло чуть ли не в пятнадцать раз. Одних только учащихся в городе сейчас пятнадцать с лишним тысяч. Но за сорок лет в Балахне не появилось ни одного мало - мальски приличного спортивного сооружения. Больше того, то, что было построено еще в 30 - х годах, сейчас разрушено. Например, не стало одного из трех так называемых «стадионов», а проще говоря - примитивных спортивных комплексов (футбольное поле, дорожка, одна - две площадки). Город стоит на Волге, но водной станции в Балахне нет. В школах Балахны нет спортзалов, даже в новых школах их нет. На весь город спортзалов всего - навсего три. Все - и председатель горисполкома, и секретарь горкома ВЛКСМ, и председатель горспортсовета - жаловались на горькую спортивную судьбу своего города. Судя по их словам, они денно и нощно только и думают о спорте и о спортивном строительстве. Но ничего у них с этим строительством не получается. Почему же в Северодонецке, в Салавате, в Каховке (да разве перечесть все наши спортивные города, по населению ничуть не превышающие Балахну) есть и стадионы, и залы, и даже бассейны? Советская власть, как известно, везде одна - и в Салавате и в Балахне. Может, только представители ее на местах - люди разные? То, что председатель горисполкома в Салавате или директор комбината в Северодонецке люди спортивные, люди, знающие цену спорту, - это, конечно, очень хорошо. Но развитие спорта не должно зависеть от любви к нему руководителей. Потому что спорт - дело не частное, не меценатское, а государственное, партийное. Об этом достаточно определенно сказано в недавнем постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР о дальнейшем развитии физкультуры и спорта в нашей стране. Итак, вроде бы не случайно начал и кончаю я эти заметки с Балахны. Но ставить точку еще рано. Мне бы не хотелось быть неправильно понятым. Вот, мол, будет спорт, будет где ребятам заниматься, и тогда можно закрыть и эту колонию и подобные ей учреждения. Не спортом единым жив мальчишка. Есть и книги, и изостудии, и радиокружки, и самодеятельные театры, и много другого, очень интересного, очень полезного и нужного... А спорт лишь одно звено в этой цепи. Может быть, только спорт больше популярен среди мальчишек. И тянутся они к спорту изо всех сил.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.