Раздается звонок.

- Перерыв, - объявляет командир отделения.

- Перерыв! - радостно подхватывает Филя.

Виктор недовольно захлопывает тетрадь и, вздохнув, накалывает на доску чертеж. А там, в Москве, за спиной Анатолия, может быть, стоит Галка и смотрит внимательно, как он чертит. Анатолий, наверно, очень высокий, широкий в плечах...

Вообще почему-то вспоминаются смешные мелочи. Небрежно покачиваясь, идет по классу задиристая рыжая Жанка в туфлях на высоких каблуках. Она останавливается около его парты и говорит негромко: «Вчера мы с Галкой ездили в город за туфлями. Так она отказалась на высоких себе покупать, примерила, повздыхала и не взяла. Ты, может быть, вырастешь, Витенька? Что же ей, бедняге, так всю жизнь и ходить в тапочках?»

Что он ей тогда ответил? Кажется, ничего. Вышел из класса и, лихо съехав по перилам, попал прямо в объятия завуча.

- Прощайте, тапочки, - яростно бормочет Виктор. Рейсфедер режет бумагу. У стола возникает Философ, он насмешлив и вежлив.

- Человек могуч, он может вскрыть рейсфедером гору, а его заставляют чертить.

Виктор готов послать Левку подальше, но на Капельку трудно сердиться. Левка чертит легко и очень тихо посвистывает. Под этот свист Вить не работается хорошо. Левна всегда негромко свистит, если начальство не ближе чем в пяти набельтовых. Он исполняет вальсы Шопена и экспромты Скрябина. Левке предлагали заниматься художественным свистом и даже выступать по радио, а он решил быть морским инженером, инженером - по призванию, а морским - для воспитания характера.

Воспитание ему дается трудно. Он все время пытается спорить. Вчера заявил начальнику факультета: «Вы действуете неправильно».

Начальник сверкнул очками с высоты своего роста и положения, а Левка, вытянувшись перед строем, популярно объяснил, что оставлять человека без увольнения из-за двойки глупо, и с ходу заработал пятнадцать суток «без берега».

Клеши, чтобы они стали шире, натягивают на торпедку - фанеру, вырезанную клином. Широкие клеши это высокая традиция, рожденная прозой. Она появилась во времена парусников, когда матросы, драя палубу, закатывали штаны выше колен, - широкие закатывать удобнее. Теперь палубу драят в робе, а ширина штанин, определенная уставом, служит предметом жестоких споров. Поклонники моды хотят превратить их в дудочки, приверженцы традиции - в широченный клеш. Наказывают и за то и за другое.

Виктор предпочитает страдать за традицию. Орудуя торпедной и утюгом, он добивается классической формы. Левка сидит на полу с книгой, прислонившись к батарее, и делает вид, что он вовсе не собирался в увольнение.

«Левка вчера верно сказал начфаку, - думает Виктор, - я с ним согласен, но без берега остался он. Видно, всегда бьют того, кто первый высказывает новую мысль. Потом она становится азбучной истиной». Виктор оставляет утюг.

- Левка, у нас сегодня какое кино?

- Не знаю. Тебе-то зачем?

- Со старшиной не поладил, - лукавит Виктор.

- Ты? Я в канцелярии видел приказ: тебе объявят благодарность за быстрое выполнение всех заданий семестра.

- Ну и что? Я оставил под подушкой носки.

Оба теперь сидят на полу.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• …
• 17
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.