Шестьдесят пятое поле

- А этот мальчик между прочим... Этот мальчуган... Он будет мастером.

В 1926 году Миша становится мастером, поделив в турнире 2 - е и 3 - е места с Ильей Рабиновичем.

В конце концов, если (даже отбросить аналогию с Сереньким, это типичный шахматист комсомольского возраста. Он - инженер - электрик, аспирант Электромеханического института. От старых наших мастеров Мишу Ботвинника отличает счастливое незнание... тяжелой жизни. Над его партией никогда не склонялась квадратная голова мецената. Он даже не помнит фамилий этих Сабуровых, Малютиных, на чьей мошне держалось шахматное искусство дореволюционной России.

Игра в кафе, на ставку, на интерес, «на любовь» - Для Ботвинника незнакомое ремесло. Возможно, он даже проиграл бы, если б рискнул сразиться на деньги. Непривычка!

Каждый год, когда ВСФК выделяет Ботвинника в соискатели шахматной славы, в институте инженер - электрик слушает очередное «отеческое» внушение:

- Что же вы, Михаил Моисеевич: все шахматы да шахматы. В прошлом году в Москве - первое место, нынче - того не легче - в Ленинграде. Теперь этот Флор вам дался. А график? А лабораторная практика?

Потом институт освобождает инженера - электрика, компенсирует «прогул» и во всех газетах ловит его успех: опять лидер, опять первое место!...

... В станице Старогладковской, где Лев Николаевич Толстой служил в батарее, любил казачек и спивался чихирем, в тихих низовьях Терека я на блюдах таких «освобожденных» шахматистов. Они сидели на берегу, съедаемые комарами, и, одурев от зноя, переставляли фигуры.

Колхозная бригада отпустила их доиграть турнирную партию За белых, помню, играл младший кладозщик Прасковий, за черных - Охрименко, объездчик.

Партия играется так: ход белых, ход черных.

Минута творческого сопения над доской. Тик - так хронометра. И снова ход белых. И на каком - нибудь тридцатом ходу результат 1: 0.

Но вот - ничья. Половинка. Нужно вникнуть в комизм положения: растерянные короли на опустевшей доске.

На шахматном Западе ничья - трагическая тема. Там так и говорят: ничейная смерть. Шахматам угрожает ничейная смерть. Действительно, про цент ничейных партий в больших турнирах огромный. Это склероз тысячелетней игры, результат доскональной разработанности теории.

Впрочем есть и еще одна социальная причина, о которой обычно не говорят. Коммерческий принцип шахматного искусства на Западе делает игру мастеров осторожной. И эта сезонная перекочевка гросмейстеров с курорта на курорт в поисках приза и заработка! Стоит ли профессионалам расточать усилия? Честная ничья тоже дает в турнире из 20 участников почетный счет: 9,5 очков. И мастера берегут силы. Бездарный размен, рукопожатие. Партию не к чему откладывать на завтра. Не стоит дважды заводить часы. Ничья...

В Советской стране любят результат. Ничью терпеть не могут. На полковом празднике в далеком Приморье я видел живые шахматы. Тридцать два костюмированных красноармейца изображали «белых» и «черных» на огромной расчерченной площадке.

Короли из бойцов 7 - й роты ходили по площадке в картонных коронах и в густо смазанных сапогах. Пешки стаяли с винтовками на перевес. Два полковых «маэстро» командовали игрой с трибуны.

Наконец черным пришла пора сдаваться. Их король был заперт в патовом положении, фигур не осталось, одна ладья - веселый пулеметчик с учебным пулеметом - раскатывалась по доске в поисках своего поля:

- Где тут, товарищи, h8?

Тогда - то родилась у черных идея: бешеная ладья! Ничья! Бешеной ладьей называется особый вид вечного шаха. К нему в удобном случае прибегает слабая сторона, чтобы избежать гибели. Чужого короля ладья слабой стороны начинает шаховать в упор, без защиты, не боясь, что ее снимут с доски.

Снимут - тем лучше, ничья, король ведь в на - те. Не снимут - шаховать до бесконечности. Бешеная, одним словом, ладья... Но как рассвирепел эашахованный король белых. Этот славный малый, запевала - украинец из 3 - го взвода, сперва был несколько озадачен. Он уже утомился немного, а тут эта дикая погоня. Спасаться от незащищенного пулеметчика, когда его можно... сапогом достать?