Серьезный комик

— Много вам дала армия?

— Конечно. Начал рядовым. Через семь лет уже был старшим сержантом. — Он смеется, так как понимает, что я спрашивал не о том.

Но я не сдаюсь.

— Что вам больше всего запомнилось за эти семь лет?

— День Победы. Мы спали вповалку в землянке. Проснулся я от дикой боли. Часовой, что стоял на посту, первым узнал о капитуляции Германии. Он вскочил в землянку и стал на радостях бегать по спящим. И своими сапожищами намял нам бока. Но мы не обиделись. Такой момент требовал выхода энергии. Мы выскочили наружу, давай палить в воздух. Все диски опорожнили. А в соседней части даже подожгли сарай... Понимаете, хотелось сделать что-то невероятное... Победа!

А на другой день мимо нас шли колонны пленных немцев. Впереди офицеры. Солдаты играли на губных гармошках... Идут и играют... Такое не забудешь»

— А как вы до этого представляли победу? — спрашиваю.

— Просто. Кончилась война, на другой день меня сажают в плацкартный вагон, и я на верхней полке еду домой. Сплю до самой Москвы. Но все получилось иначе. Пришлось служить еще целый год. Демобилизовали сначала семейных, специалистов. А я попал только в третью очередь. Это было самое трудное для меня время. Совершенно не понимал, зачем меня нужно учить строевой, муштровать. Ведь я и так шесть лет отдал армии, четыре года воевал...

И вот в это время меня спасла художественная самодеятельность. Сначала я, правда, тренировал футбольную команду части. Но мы проиграли первый матч 11:0, и меня из тренеров попросили. С художественной самодеятельностью было лучше. Ставил клоунады, причем тексты писал тогда сам. Рассказывал со сцены старые анекдоты. В общем, что-то получалось. И когда через год я демобилизовался, то уж твердо знал: пойду учиться в театральный институт.

Разработали с отцом программу действий, начали готовиться к экзаменам. Я думал, что передо мной открыты двери любого вуза: фронтовик, награды имею. Отец мыслил более здраво и больше упирал на то, чтоб я лучше готовился. Он подбирал мне отрывки из пьес, стихи, рассказы. Репетировал со мной.

Сначала я поступал во ВГИК. Группу актерского факультета набирал С. Юткевич. Провалился я во втором туре.

Тут же подал документы в ГИТИС и училище имени Щепкина при Малом театре. В ГИТИСе срезался на последнем этапе. В щепкинском, как только в первом туре начал читать стихи, Пашенная сказала:

— Спасибо, молодой человек... Ребята-старшекурсники объяснили

после: ты, говорят, что, с ума сошел? Стал наигрывать! Да ведь тут, в Малом, реализм!

Потом я держал экзамен во вспомогательный состав Театра имени Моссовета. Ходил даже и народному артисту Оленину, умолял посодействовать. Но и с его запиской не приняли.

А тем временем меня уже три раза в милицию вызывали: молодой, здоровый парень не работает, не учится, живет тунеядцем, иждивенческую карточку получает. Непорядок.

И тут я узнал, что при Московском цирке организовывают экспериментальную студию клоунады. Я туда. Приняли. И потом сообщили, что принят я и в учебную студию при Камерном театре Таирова. Всю ночь обсуждали на семейном совете обстановку. Мама стояла за театр. Отец — за цирк. Пошел в цирк.

Два с половиной года — учеба. Потом артистом третьей категории попал в группу к Карандашу. Тут встретился с Михаилом Ивановичем Шуйдиным. (Он тоже фронтовик, командовал танком.) Подружился с ним. Два года работы с Карандашом дали очень много. Мы видели, как идут поиски программы, ее ритма, как ставятся репризы, распределяются паузы. От этого зависит многое. Ведь мы, клоуны, в паузах. Нужно точно знать, где, в каком месте манежа, и когда подать нужную реплику. После какого или перед каким номером... Нужно вовремя распознать зрителя. Всему этому учил богатый опыт Карандаша...

— А чему сейчас вы все-таки отдаете предпочтение: цирку или кино?

— Трудно сказать... Пожалуй, цирку. Во-первых, из благодарности. Когда и кино и театр отвергли меня, — цирк принял. Во-вторых, цирк учит работе. Цирковые артисты, по-моему, самые великие труженики. В цирке каждый день тренируйся, работай. День пропустил — потеряна точность, нет легкости в исполнении... И потом — товарищи. В цирке очень дружные коллективы. У каждого свой номер. Но вся программа представления зависит и от этого номера. И если что-то не получается, тебе стараются подсказать, помочь... В кино своя специфика. Если вы не заняты в одном эпизоде, то может случиться, что не увидишь напарника по картине до выхода фильма на экран.