Суть дела укладывается в несколько строк.

Десятиклассники школы № 31 города Семипалатинска на своем комсомольском собрании предложили: собрать бригаду добровольцев и сразу после выпуска пойти работать на стройки города. Узнали об этой идее и в других школах. А накануне выпускных экзаменов в горкоме комсомола уже имелись списки восьми бригад, в которые вошли 250 десятиклассников.

...Год спустя мы идем по улицам города с Анатолием Семенченко, первым секретарем горкома комсомола.

Шаг в сторону с просторного, современного проспекта – и пыль по щиколотку, ухабистый проселок, кварталы деревянных, по окна вросших в землю домишек. Давно, до эпохи генпланов, город застраивали как кому бог на душу положит. Любое предприятие – будь то мясокомбинат или швейная фабрика – обрастало собственным поселком, пусть неказистым, но своим. Так и образовалось несколько обособленных районов.

Сбитые с толку непривычной планировкой (вернее, ее отсутствием), люди приезжие подчас заявляли, что у города нет собственного лица, еще не видя, что оно, лицо города, создается сегодня. До завершения, правда, еще далеко, предстоит снести сотни ветхих домов, но совсем немного воображения – и можно уже увидеть и центральную площадь с оригинальным зданием театра и белую набережную Иртыша... Высотные дома «взрывают» изнутри старые кварталы; новостройки стягивают воедино разрозненные районы. В бывших фабричных поселках чумазая, босоногая детвора строит свои города на песчаных отвалах траншей, прорезавших деревянные кварталы.

Но где взять столько рабочих рук, чтоб отстроить – практически заново – весь Семипалатинск? Приходил в строительные тресты народ разный – и настоящие мастера и случайные, с далеко не безупречной репутацией люди. На анкету не особенно смотрели, а что еще оставалось при постоянной нехватке кадров и растущем объеме работ? А потом в городе назрела такая ситуация, что стихийный приток рабочих уже не спасал. Тут-то и предложили свою помощь десятиклассники.

В бригаде только ровесники

Семенченко по образованию инженер-проектировщик, стало быть, хорошо знаком со всеми сложностями строительства. Но здесь он почему-то «забыл» вдруг о молодости и неопытности добровольцев и, отложив на время другие дела, взялся за формирование этих совершенно необычных бригад.

Но добровольцы ведь еще несовершеннолетние! В бригаду десятиклассника запишут только тогда, когда отец и мать поставят свои подписи на его заявлении.

А родители решение детей восприняли по-разному. Итоги «семейных советов» порой приходилось разбирать в горкоме. Так было тогда, например, когда один парень подделал подпись отца, категорически запретившего сыну идти на стройку. Известен и другой случай: отец собственноручно написал сыну заявление об уходе из бригады. Между прочим, отец – педагог... Это, конечно, крайности. Большинство же родителей заняло позицию выжидательную: пусть, мол, попробуют, а там видно будет.

Примерно так же думала и Елена Федоровна Григорьева, старший библиограф мединститута. Уж ее-то дочери никакого резона на стройку идти не было:

– Училась она все годы хорошо, в аттестате всего две четверки. Об институте с ней поговаривала – способная же девочка. И вот это собрание в школе, где решили они на стройку идти. Переволновалась я, что и говорить... Ну, зачем ей на стройку?.. Но не отговаривала. Знаете, как страшно: запретишь, а потом всю жизнь каяться будешь... Ольга верно рассудила и мне о том напомнила: чем диплом получить лишь бы какой, лучше сперва свои наклонности точно определить. Подписала я Олино заявление. На выпускном вечере директор вручал ей аттестат, а вместе с ним комсомольскую путевку и трудовую книжку. В книжке уже день приема на работу проставлен – 6 июля. Вручает он аттестат, задержал ее руку, спрашивает: может, передумаешь еще?

С одной родственницей я чуть не поссорилась: как же, девочка не в институт, а в штукатуры пошла, музыкальную школу бросила. Кое-кто меня до сих пор ненормальной матерью считает, но я не обижаюсь. Кто бы что ни говорил, мы-то с Олей знаем, что не ошиблись. Хотя и трудно ей было, особенно первые месяцы. С работы придет, от усталости валится. Едва передохнет, книги в сумку – и на лекции. На стройке не просто работу, а свою линию в жизни нашла: в том же году в строительный институт поступила.

Очень переживала всякие неполадки на работе. Придет, рассказывает: «Мам, ну что ж это такое? Все работают, а две девочки ушли в бытовку и там отсиживаются. Но всем же трудно! Пришлось из-за этого в перерыве собрание проводить...» Игорь, мой младший, тут же, все наши разговоры слушает. Взрослые всегда любят спрашивать: кем будешь, когда вырастешь? У него один ответ: как Оля, строителем! Ему пока всего тринадцать, но кто знает... Институт ведь не единственная ценность в жизни! И не обязательно сразу туда идти...

В мединституте конкурс большой, и попасть к нам трудно. А сколько отсеивается! В семьдесят шестом мы потеряли около ста студентов – это те, кто по настоянию родителей поступил, а потом разочаровался. Жаль ребят... Все-таки какое счастье, что у нас в семье разочарований не было. Посудите: специальность у дочери уже есть, зарабатывает больше меня, до 180 рублей, в институте на второй курс перешла. Депутатом горсовета выбрали – уважают, значит, люди.

Ну, а музыка? У них ведь в «Альтаире» – так они бригаду назвали – своя самодеятельность, не забывает Оля фортепиано...

Случайно, нет ли, но среди молодых рабочих я не встречал мечтавших стать строителями с детства.

В том же «Альтаире» работает Олина сверстница Люда Рязанцева. Если решение Григорьевой пойти в строители еще можно было объяснить неопределенностью ее жизненных планов, то приход в бригаду Рязанцевой, с точки зрения обычной логики, совсем непонятен. Вплоть до десятого класса твердо хотела стать педагогом – и одного комсомольского собрания хватило, чтобы разом перечеркнуть все планы? Мама, отнюдь не пришедшая в восторг от такого известия, могла бы привести резонный аргумент против: ладно, уж если ты хочешь до института поработать, накопить кое-какой жизненный опыт, так выбирай, что тебе ближе – работу в детском саду или вожатой в школе. Но почему стройка? У бригадира Надежды Петровны Ловчук сомнения были не меньшие: девочка робкая, застенчивая – такие качества на стройке не очень ценятся. И вовсе не оправданным казалось то, что бригада выбрала Люду своим комиссаром (и такая должность здесь есть, как в студенческих стройотрядах).

А «тихая» неожиданно для всех оказалась с характером!

На одном из совещаний начальник управления сказал, как о деле решенном: бригада перебрасывается на другой объект. Дело прошлое, но переводить «Альтаир» на новое место было нерационально. Однако не бригадир, а «застенчивый» комиссар первым подал голос:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.