Четверо ребят лежали на песке у самой Волги. Плыл в воздухе чей-то дальний разговор, слов разобрать было нельзя, слышалось только, что спорят два голоса: один - высокий, скрипучий, другой - глухой и сердитый. Николай зажмурил глаза, красная пленка колыхалась перед зрачками, и всем телом он чувствовал солнце. Николай поднимал и опускал руку, сыпался между пальцами сухой и горячий песок. Под чьими - то быстрыми шагами песок зашуршал, плеснула вода: кто - то из ребят поплыл. Вася Острецов, лежавший подле Николая, заворочался, вздохнул и, словно укоряя самого себя, сказал:

- Купаемся, вот...

Товарищи звали Васю «Вострец». «Иногородний» с хутора Михайловки - рыжий, коренастый семнадцатилетний парень; он всегда торопился. Все казалось ему, что время уходит зря и что так вот, купаясь, обедая, ложась спать, к счастью придти нельзя. Торопливость эта не смешила товарищей: они его понимали.

- С четырех сторон света сошлись, а одного ищем, - сказал Николай.

Услышав укоризненное бормотание «Востреца», Николай вскочил и быстро пошел в воду:

- Залеживаться и впрямь нечего!...

Он нырнул, выплыл, отфыркиваясь, и сильными толчками пошел к середине реки, догоняя Пашку, уплывшего далеко.

На противоположном берегу появился всадник, осадил коня и выкрикнул изо всей силы:

- Э - гей! Подай перевозу! Э - гей!

Голос раскатился над рекой, все затихло, только где - то позади, на пригорке, пронзительно заскрипел колодезный журавль. За рекой садилось солнце, мешая всаднику разглядеть паром. Всадник снова покричал, послушал и, не дождавшись ответа, вынул револьвер.

- Э - гей! Перевоз! Перевоз! - крикнул он опять, поднял револьвер кверху и нажал спуск. Выстрелы хлопнули трижды, и сразу с другой стороны реки донесся скрип весла.

- Знаю я тебя лодыря - не стратишь патрон, кричи хоть до вечера... Николай догнал Пашку; они плыли рядом, поглядывая то на паром, медленно двигавшийся по реке, то на всадника, который, соскочив с седла, стал поить коня.

- Из штаба, - сказал Пашка. - Значит, из Семиглавого Мара новости есть. Вали к берегу, там узнаем...

Паром пересек реку. Всадник потянул упиравшегося коня на шаткие доски и мирно улыбнулся паромщику:

- Наше вам почтение, Фрол Кузьмич! Никак узнал голос - то! Дай погрести, что ли...

Старик оттолкнулся от берега и отдал весло.

- Гляди, круче забирай, сносит сильно... Он подошел к коню и заворчал, поглаживая его раздувшиеся бока:

- Озорник ты, Титов! Рука у тебя без меры горячая. Вот опять коня загнал...

- Значит, было, дед, для чего загонять, - отозвался Титов, нажимая на весло.

Паром толкнулся о песок, Титов вскочил в седло, съехал по мосткам на берег, взобрался на горку и пустил коня рысью по тихим улицам к губернскому комитету партии большевиков.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.