Весь в ссадинах и ушибах с рассеченным ухом и ноющей болью в плече, Андрейка, ворча и ругаясь, зашагал вслед за Антоном.
- Откуда свалились черти, как треснет сволочь по уху, света невзвидел, в подворотню пролетел даже.
- Не зевай.
- Не зевай, а ты чего глядел? Впереди шел.
- Разглядишь тут черта, - в свою очередь выругался Антон, - видишь тьмища какая, как в мешке.
Помолчали, вспыхивая огонек папироски.
- Да ты пошевеливайся, наддай ходу, не отставай, - понукал Антон прихрамывавшего Андрейку.
Перекидываясь замечаниями и отплевываясь, приблизились к известному дому.
- Да, здорово запоздали должно быть, - досадовал Антон, прислушиваясь.
- Конечно же, опоздали, - послышался в темноте голос Нади.
- Свадьба Дудкина, - вспомнил Андрейка.
- Да, хорошо, хорошо, - засмеялась Надя и добавила вполголоса, - все в сборе, вас ждем.
Пришли, дверь легонько пискнула, загремел засов. В сенях болтался огонек свечи.
- Что случилось? - тревожно спросила Надя, и взгляд ее глаз ласково и любовно пробежал по лицу Антона.
- Ничего особенного, постегали малость. Полюбуйся на Андрейку, в грязи весь. Пропал парень; заест тебя мать.
Прошли. В комнате душно и накурено.
Андрейка сбросил тужурку, приткнулся в угол. Люди сидели где попало, многие устроились прямо на полу. Лица потные, всклокоченные головы, расстегнутые блузы, грязные руки прокопченные.
Вопросы Антону:
- Ну, как дела?
- Что долго?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Из записок польского комсомольца, пытавшегося покончить жизнь самоубийством.