Андрейка оробел и смутился: в густых волосах Нади, запуталось солнце, день прояснился, пасмурные облака порозовели между стен домов, в лужи грязного двора упало синее небо.
Что было две недели назад Андрейка на минуту забыл. В это не верилось. И ноябрь, холодный, со скрипучими утренними заморозками, казался ласковым и теплым.
«Красивая, что твоя невеста», - думал Андрейка.
Проскользнул боком в дверь и передал письмо.
В большой полутемной комнате, куда они вошли, Надя, сбросив шаль, оказалась совсем маленькой и такой верткой, будто пущенный по полу волчок.
- Совсем девчонка, решил Андрейка. Куда годится такая - то, ударь и рассыплется. Хы. В забастовщики суется тоже, тут тебе...
- Антон пишет: передай прокламации Андрейке, - оборвала Надя размышления посыльного. - Ты и есть Андрейка? Молодец, толковый парень.
Не давая возможности открыть рта, продолжала:
- Передать то, я передам, только смотри - не нарвись: шпики везде.
- Вот еще, - обиделся Андрейка, - не двух лет по третьему. Я знаю, в первый раз что - ль?
Надя улыбнулась:
- Не в первый? Ну, хорошо. Раздевайся.
- Зачем? Мне идти надо.
- Фу, чудак какой! Увидишь - зачем. Андрейка, все еще недоумевая, разделся.
Надя подошла к двери, открыла ее, просунула в щель наличника лезвие топора. Крякнув, отвалилась доска, показалось широкое отверстие.
- Во дак - так, - изумился Андрейка, - ловко. Потайной шкаф. Это, девка, я понимаю, никто не догадается даже.
Надя запустила руку в отверстие.
- Держи, Андрейка.
К ногам полетели две связанных пачки прокламаций.
Доска была прибита на место. Надя быстро разложила прокламации маленькими стопками, завернула в газету.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.