Самые строгие судьи

Конечно, это не понравилось болельщикам. «Этот любую комбинацию испортить может, любую атаку сорвать», — говорили они, комментируя очередное появление Калашникова в составе. Ну, а уж на свист и всякие прочие приемы, с помощью которых на трибунах обычно выражают свое неудовольствие, зрители после каждого его промаха не скупились.

Естественно, Александр понимал, что только забитыми мячами может заставить их изменить свое мнение. А потому на поле буквально лез из кожи. Это чрезмерное старание порождало новые ошибки, еще более нелепые, невероятные. Мы, как могли, успокаивали Сашу, советовали не обращать внимания на болельщиков, старались после его очередного неточного удара делать вид, что ничего страшного не произошло. Но, увы, помогало это мало.

Я искренне сочувствовал Саше: кому, как не вратарю, знать, насколько важно завоевать ее расположение и доверие.

Впрочем, настроение у трибун, увы, не всегда постоянно и бывает перемелчивым даже по отношению к людям со славным футбольным именем.

К огромному сожалению, мне так и не пришлось увидеть на поле Льва Ивановича Яшина. Нет, конечно, старую хронику смотреть доводилось. Но чтобы самому, с трибуны, пытаясь понять, в чем же секрет яшинской, такой простой и в то же время надежной игры, не довелось.

Время разделило нас.

Я только присматривался к футболу, а он уже расставался с ним. И лишь много позднее я узнал, как нелегко, даже адски трудно становился он ЯШИНЫМ. Как моментами несправедлива и безжалостна была к нему публика.

Уже став первым из первых, вратарь московского «Динамо» и сборной не очень удачно сыграл на мировом чемпионате в Чили, откуда наши вопреки ожиданиям возвратились раньше времени. И хотя (опять же по рассказам людей знающих, авторитетных) повинен в этом вратарь не был, болельщики вновь поторопились с выводами, признав Яшина единственным и главным виновником той неудачи.

Того самого ЯШИНА, которого знал и уважал весь мир, считавшегося не просто великим голкипером, но и уникальным мастером.

Я слышал, что по возвращении из Чили каждое появление Льва Ивановича в воротах своего клуба, каждый незначительный промах, пустяковая ошибка вызывали недовольство и свист трибун «Динамо» и Лужников, еще недавно буквально боготворивших его. «Отдыхай! На пенсию!» — не стесняясь, кричали они человеку, верой и правдой прослужившему футболу ровно половину своей жизни, великолепно, до тонкостей знающему вратарское дело...

Яшин не ушел на пенсию.

Он просто не мог этого сделать в такой ситуации: не в его характере. Не знаю, как удалось Льву Ивановичу пережить это, каких сил стоило вновь обрести привычную уверенность, спокойствие. Но после мирового первенства в Англии (третьего по счету в его биографии) специалисты, немало повидавшие на своем веку, мастистые обозреватели в один голос заявили, что игра Яшина была на чемпионате одной из самых ярких.

Спустя несколько лет его провожали в Лужниках торжественно, празднично. На прощальный матч прибыли знаменитости с мировым именем — уругваец Мазуркевич, итальянец Факкетти, югослав Джаич, англичанин Чарльтон, венгр Месэй...

Уходил великий вратарь.

Мне говорили, что, когда Яшина на руках несли по полю, трибуны стоя аплодировали ему, наверное, понимая, что второго Яшина им уже никогда не увидеть. Не знаю, о чем думал он в те грустные минуты. Но убежден: наверняка не о том, что был период, когда вот эти самые трибуны так несправедливо отнеслись к нему. Сильные люди всегда находят в себе мужество быть снисходительными.

...Яшин, Грачев, Калашников — игроки разных поколений, разного уровня, непохожие по характеру, каждый со своей футбольной судьбой. Рассказал я о том, как нелегко временами она у них складывалась, не случайно. Ведь многих трудностей в ней можно было избежать, не окажись столь скорыми на выводы трибуны. Говорю об этом, чтобы еще раз подчеркнуть, как многое в настроении футболиста и на поле, и в жизни зависит от тех, для кого он играет.

От наших самых строгих судей — болельщиков.

Футбольный болельщик своеобразен. Он непохож, допустим, на шахматного — внешне спокойного, задумчивого — или на хоккейного — импульсивного, нетерпеливого, постоянно жаждущего острых ощущений.

И смотрит он игру по-разному. Для одного нет ничего превыше результата. «Очки любой ценой!» — вот его главный девиз. Для другого гораздо важнее, как они добыты, в какой борьбе. Даже после победы любимой команды, если ее игра оказалась неинтересной, лишенной выдумки, настроения, он может уйти со стадиона огорченным. И, напротив, многое может простить в случае неудачи, если его любимцы горели на поле огнем, жили игрой.

Вот такие мне особенно симпатичны. С ними приятно общаться, они обстоятельны в разговорах, объективны в оценках, никогда не спешат с выводами. Наконец, от них веет доброжелательностью.