Четырехчасовое путешествие на вездеходе подходит к концу. Мы подъезжаем к восточной оконечности острова Врангеля — мысу Уэринг. На сопки медленно опускается ночь. В небе все чаще и все ярче вспыхивает полярное сияние. Вот впереди показался балок — один из стационаров, в которых научные сотрудники заповедника ведут свои наблюдения. Сейчас он пуст: предыдущая экспедиция покинула его недели две назад. Балок проморожен насквозь, по самую крышу занесен снегом, но я знаю, что в соответствии с законами Севера он полностью подготовлен к приему гостей, надо лишь откопать вход и разжечь печку.

До балка остается метров семь-восемь, когда вездеход внезапно останавливается. Водитель показывает на снег. Да, совершенно свежие следы — большой и маленький. Медведица и медвежонок. А вот и они сами, удаляются в сторону океана. Значит, мы попали вовремя — сезон выхода из берлог начался.

В Арктике не так уж много мест массового расселения самого крупного хищника планеты. И в этом списке первым стоит остров Врангеля. Его часто и называют «родильным домом» белых медведей.

Каждую осень сотни медведиц сходятся сюда с просторов Ледовитого океана. На склонах гор, в снежниках, оставшихся еще с предыдущей зимы, устраивают они берлоги и залегают в них. В Новый год, когда на острове свирепствуют метели, у медведиц появляется потомство — один или два медвежонка. Первые месяцы семья не показывается на свет божий. И только в конце марта начинается это чудо — вскрытие берлог. Сначала мать выходит сама, осматривается, потом выползают малыши. Дети катаются с гор, забираются на спину медведицы, шалят. Всего несколько дней продолжается эта идиллия. А потом мать уводит потомство туда, откуда пришла — в океан. Ей нужен корм, а добыть его можно только там.

Краткий период вскрытия берлог люди издавна использовали для добычи зверя. Медведицу, выглянувшую из берлоги на собачий лай, легко было застрелить, а осиротевших медвежат забрать для забавы или зоопарков. Целыми пароходами отправлялись в те времена с острова шкуры белых медведей. Популяция быстро таяла. Пришлось принимать срочные меры. Остров Врангеля стал заповедником, первым в Арктике. А белый медведь был занесен в Красную книгу. Его начали изучать. Да, этот зверь, которого мы едва не лишились, еще очень плохо изучен. Неизвестны пути его миграций, нет данных о том, как проводит свои полгода в берлоге медведица. Требует уточнения количество берлог и многое другое.

Утро следующего дня выдалось удивительно ясным — редкий случай, когда на острове открываются даже самые дальние дали. Мы шагаем по плато, подступающему к мысу Уэринг. Задача — сосчитать берлоги, определить, покинуты они или нет, отметить все случаи визуального наблюдения медведей и их поведения.

Кругом снег, снег и только снег. Метели спрессовали его до твердости мрамора, и поэтому идти легко. На вершинах и перевалах он улегся в заструги, напоминающие фантастических зверей, — их изваяла последняя пурга.

Вот из белой глади Ледовитого океана на горизонте поднимается белая глыба. Остров Геральд. Даже и в наше время считанные люди видели эту землю, некоторые их предшественники жизнью расплатились за этот пейзаж. Всего сто лет назад, например, льды среди лета взяли здесь в плен шхуну Лонга «Жаннета». Отпустили они ее только через двадцать один месяц, погубив за это время весь экипаж. Такие примеры рождают почтение к стихии.

Нас двое. Это немного, но мы вооружены, значит, от внезапного нападения зверя застрахованы. Вокруг на сотни, а по большому счету и на тысячи километров нет людей, но недалеко от нас избушка с теплом, продуктами и рацией и вездеход с работающим всегда мотором. Тем не менее, это Север, это Арктика. У них свои законы, и они, бывает, карают' даже за пустяк, и потому непозволительно расслабляться.

На первых же метрах пути встретили пустую берлогу. Это из нее, очевидно, ушла семья, следы которой остановили вчера наш вездеход. В блокнот ложится первая запись.

Еще сотня метров — и новая берлога, а над ней громадная медведица с двумя детенышами. Увидев нас, она пятится, прячет медвежат. «Все живое боится человека», — вспоминаю я чьи-то слова. Да, все боится. Даже этот могучий зверь, который мог бы при желании расправиться с нами в несколько секунд. В Красной книге ему дана такая характеристика: «Врагов и конкурентов нет». Уточним: сегодня нет.

Мы отходим в сторону, снова вынимаем блокноты. Это и есть сейчас наша работа. Мы будем пытаться по следам определить, ушла медведица из своего жилища или притаилась там. Порой, отложив карабин, станем подкрадываться к берлогам с фоторужьем. Затаившись за пригорком, пронаблюдаем долгий переход звериного семейства к торосам. Спустимся с вершины и опять полезем на перевал. И так будет до вечера. Или до пурги, которая запечатает нас на восьми квадратных метрах неизвестно на сколько суток. Или до вертолета, который с внезапностью грома появится в небе, покружится, выбирая место, а потом приземлится рядом с домиком.

Вот так, кстати, и было. Наступил вечер, задула пурга, прилетела «восьмерка». И мы отправились в село Ушаковское...

Люди уже привыкли к возможности быстро и без хлопот попадать почти в любую точку планеты. Исключений здесь не много. Одно из них — остров Врангеля. Когда речь идет о нем, ко всем прочим слагаемым путешествия надо приложить еще и удачу.

Удача. Ее искали здесь даже в те времена, когда эта земля была неведомой. На удачу надеялся сержант Андреев, колесивший на собачьих упряжках по торосам Северного океана, о ней мечтал Сарычев, заметивший странности в ледовом дрейфе Чукотского моря, в нее верил один из учредителей Русского географического общества, Фердинанд Петрович Врангель, нанося по рассказам чукчей на карту так и не найденный им остров, ее проклинал капитан Келлет, бессильный добраться до той земли, которую он увидел первым из людей, от нее отрекся Роджерс, заявивший, что такого острова нет и быть не может.

240 километров пролива отделяют эту землю от материка, но и сейчас их не одолеешь, бывает, и за месяц...

Всего сто лет тому назад первый европеец ступил на остров. А в 1968 году здесь пришлось создавать заказник. Еще через восемь лет — заповедник. Так остров стал, говоря сухими словами энциклопедии, территорией, на которой запрещена всякая деятельность, нарушающая природные комплексы или угрожающая их сохранению.

От открытия земли до ее «закрытия» (кавычки можно и убрать) прошло меньше века. Это означает, что за считанные десятилетия цивилизация проштудировала здесь всю многотысячелетнюю историю своих взаимоотношений с природой. Пример уникальный и он кое-чему учит.

До революции и во время ее здесь успели попиратствовать частные предприниматели, в том числе и иностранные. Шкуры белого медведя и песца, горный хрусталь (осталась даже штольня), клыки моржа (они несъемные, поэтому убивали и зверя), разнообразная дичь — грабили все, что попадалось под руку. Американцы не знали тогда, что, стреляя белых гусей на нашем острове Врангеля, они обкрадывают родную Калифорнию. Маршрут сезонных перелетов гусей выяснился позже, и сейчас Калифорния вместе с островом Врангеля на равных фигурирует в одном и том же советско-американском соглашении об охране редкой птицы.

Первые постоянные поселенцы появились на острове в 1926 году. Время было тяжелое, связь с островом тогда отсутствовала по нескольку лет, и людям приходилось заготавливать продукты на месте. Это тоже шло за счет природы. Потом остров стал совхозной землей. Появилась современная техника. Так природа получила новую нагрузку.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.