С Горьким в Болшево

Вдали показалась какая - то аллея.

- Это что за аллея? - полюбопытствовал Алексей Максимович.

- Липовая - с, - откликнулись желтые краги. Я не сдержался. Всю дорогу молчал. А тут меня вдруг прорвало. И я нечаянно скаламбурил:

- А больше у вас ничего липового нет? Тут легко обвинить меня в нескромности.

Пожалуйста, обвиняйте, коли охота. Но я должен рассказать все по порядку и все как было. Алексей Максимович вдруг остановился и неожиданно для меня залился веселым детским смехом.

- О - о - о! Как вы сказали насчет липового? Очень смешно. Скажите, товарищ, как ваша фамилия?

Мы пробыли целый день в Болшеве. И, не преувеличивая, скажу, что раз десять Алексей Максимович, как только бывало взглянет на меня, начинает смеяться:

- О - о - о! А больше ничего липового нет?..

У бывших челкашей и мальв

- Это бывший фронтовик.

- Рядом с ним - бывшая воровка и проститутка.

- А вот бывший грабитель.

Но к чему вспоминать их прошлое? Оно уплыло. Сейчас здесь нет воров, грабителей и проституток. Нет Челкашей. Нет Мальв. Сейчас здесь все - рабочие люди.

Так они называются здесь - рабочий такой - то мастерской, работница такого - то цеха.

Алексей Максимович весь день ходит по мастерским, по цехам обувной и трикотажной фабрик. Разговаривает с рабочими и работницами. Спрашивает об их жизни, о быте, о заработке.

- Обо всем этом надо писать, писать и писать! - говорит он.

Гудок. Обеденный перерыв. Идем в клуб. Там уже начали собираться члены коммуны.

У входа молодой паренек с букетом цветов останавливается перед Алексеем Максимовичем, сует ему в руку букет, что - то хочет сказать, но слезы мешают ему... Перед парнем стоит высокий и большой человек, один из величайших писателей современности, и... тоже не может ничего сказать.

Долго стоят друг перед другом. Толпа застыла. Что пережил в эту минуту автор «Чел - каша» и «Мальвы»? Что было на душе у юного парня, бывшего Челкаша?

Это продолжалось минуту. Из клуба с эстрады грянул оркестр бодрой, радостной песней: «Кто был ничем, тот станет всем!»