«Здравствуйте, товарищ редактор!

Вы меня просили описать мою жизнь, а толком не пояснили, с чего начинать, почему это нужно газете? Я ведь не летчик, не путешественник, ничего в своей жизни героического не совершил, я всего лишь начал жить. Но у меня ваше письмо, а в письме просьба: «Расскажите нашим читателям, с чего началась ваша жизнь».

Я никогда особенно над этим не задумывался, а после вашего письма целую неделю ломал голову: с чего же моя жизнь началась? Наташенька вот говорит, что с любви моя жизнь началась, - о первой моей любви.

А любовь наша, значит, таким образом случилась... Потому что первая, самая первая и на всю жизнь единственная любовь всегда случается вдруг.

Родился я на прииске Спасском, что раскинулся на зеленых берегах Кондомы, в Горной Шории. Знаете Горную Шорню?.. Это совсем недалеко от Телецкого озера, на Алтае.

Так вот, родился я на Спасском, прииске. А мама моя умерла. Не помню маму. Очень это горько в жизни человека, когда он не помнит своей мамы. А отца хорошо помню. Он у меня был очень большой и сильный, наверное, самый большой, самый сильный из всех людей, которых я знал и знаю. Он работал гидромониторщиком на прииске. Золото добывал. Гидромонитор - это водяная пушка, которая размывает золотоносную породу, гонит ее по специальному приспособлению - и драгоценный металл оседает на заграждениях - щеточках.

Отец работал на гидромониторе, потом он еще был охотник. Как только у него наступал очередной отпуск, он никуда - ни в Крым, ни на Кавказ - не ехал, а набивал сумку сухарями, консервами, брал ружье, рыболовную снасть и уходил в тайгу - недели на две, на три. Семь медвежьих шкур, которые вы можете видеть в моей комнате. - это итоги походов моего отца за последние годы перед войной. Здоровенные шкуры! (Я написал - семь шкур, а Наташенька заглядывает мне через плечо и говорит: «Как же семь, если девять?» Но восьмую и девятую уже я добыл.)

В тысяча девятьсот сорок первом году отец со мной распростился. Помню, я спросил его в то летнее утро:

- Ты куда!, папа, на медведей? Он рассмеялся невесело и сказал!:

- Хотел нынче в тайгу тебя сводить, да, видишь, не получилось. Фашисты полезли на нашу землю, защищать родимую надо... Смотри, учись как следует. Будешь у тетки Зины жить. Она добрая.

Потом он потрепал меня за чуб и быстро ушел. На войну.

Тетка Зина и на самом деле была очень добрая. Мы с ней жили дружно. А отец с войны не вернулся. Сначала я не понял, почему он задерживается, почему не едет домой, почему старая тетка Зина все планет и плачет. А потом как - то случайно нашел в соломенной шкатулке воинское письмо без марки, в котором сообщалось, что старший сержант Николай Чебан «пал смертью храбрых при защите столицы нашей Родины Москвы».

Погоревал, поплакал я в свое время, зубы и кулаки так иногда сжимал, что у тетушки Зины глада становились большими - большими.

Вначале я учился в обыкновенной школе, потом в ФЗО и, когда ФЗО закончил, стал работать перфораторщиком на соседнем руднике и учился в техникуме. На первых порах всякой всячины перебывало. Техническая школа может научить обращению с орудиями производства, а как стать взрослым рабочим, на которого полагается государство, - этому научит только сама жизнь, если, конечно, ты эту жизнь уважаешь.

Бывало, приходил со смены ушибленный неудачами и, зажав голову ладонями, читал заполночь технические брошюры, твердил очередное задание по курсу. Чудные дела: в брошюрах все выглядело просто, а у меня в забое - наоборот! Потом, когда техникум закончил и стал работать сменным мастером, я сам написал маленькую брошюрку, после того, как моя смена завоевала первенство во всесоюзном соревновании...

Но перед этим, я вам доложу, была такая битва, такая битва, что даже подходящих слов не подберешь. Битва была с Сережкой Онищенко; он тоже к тому времени руководил сменой на участке.

Кстати, я забыл рассказать о своем дружке Сергее Онищенко. Да вы, наверное, читая письмо, и сами подумали, что я жил - был один - одинешенек, что, кроме тетушки Зины, рядом со мною никого не было. А на самом деле были, есть, будут школьные, потом горняцкие друзья - товарищи, и первый среди них - Сергей Онищенко.

Помню, еще на выпускном вечере в техникуме он меня ошарашил совсем несообразными словами:

- Ты понимаешь, Володька, влюбился!

- Как влюбился? - спрашиваю. - В кого?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.