Сожженная отступающими фашистами деревня Яриха чернела на снежном поле, как след от огромного грязного сапога. Маленькая проворная девушка в короткой шинели, с санитарной сумкой через плечо спустилась с холма и вошла в деревню. За ней, едва поспевая, волочил носилки солдат с желтыми, прокуренными усами. Пробираясь меж дымящихся развалин и заглядывая в каждую яму, они искали раненых.

Посреди улицы, у колодца, раскинув руки, лежала женщина. Девушка нагнулась, посмотрела в ее безжизненное лицо и медленно пошла дальше. Но вот она остановилась и прислушалась. Из погреба чуть слышно просачивались глухие голоса. Солдат нащупал под снегом железное кольцо, приподнял тяжелую крышку и по шаткой лестнице начал спускаться вниз. За ним последовала и его спутница. На черной, гнилой соломе сидела девочка, лет десяти, опустив тонкие, как прутья, руки. В углу ползал мальчик с опухшим грязным лицом. Он выколупывал из стены глину и совал ее в рот.

- Где мать? - спросил солдат у девочки.

- Пошла за водой.

- А как тебя зовут?

- Груней...

Девушка достала из кармана шинели черный сухарь и протянула мальчику. Но тот еще глубже забился в угол и крепче зажал в кулачке комок глины. Тогда Груня взяла ребенка на руки и стала кормить. Она разгрызала сухарь и нажеванную массу давала братишке. Шея у девочки была тонкая, худенькая, с прыгающей синей жилкой и родинкой, которая выбегала откуда - то из - под ключицы и снова пряталась.

- Ешь, Борька, ешь, - говорила она, - хлеб ржаной, вкусный, солдатский...

Откуда - то сверху донеслись орудийные раскаты, и девушка и солдат быстро поднялись наверх. За несколько километров от деревни опять разгорался бой. В небе показались самолеты, послышались взрывы бомб, а в самой Ярихе все так же было тихо и безлюдно. Она казалась стертой с лица земли: в ней не уцелело ни одного дома, ни одного деревца.

Солдат захлопнул крышку погреба. Девушка вздрогнула и заплакала.

- Ну, ну... вы же сержант!

- Нельзя их оставлять, нельзя, - вытирая слезы, сказала девушка. - Надо обязательно найти кого - нибудь на местной власти...

- Ее здесь нет, власти, - покачал головой солдат. - Земля тут совсем еще не устоялась.

И, вобрав голову в плечи, он зашагал рядом с девушкой.

Неожиданно они увидели еще одни признак жизни. Среди черных, обгорелых бревен, на вилах, воткнутых в кучу золы, висела шапка.

- Откуда она здесь? - удавился солдат. На его голос из кучи золы вылез человек.

Он, видимо, грелся там. Желто - красные запекшиеся губы и воспаленные веки его были похожи на ломтики сушеных яблок. Весь он дымился, как головешка.

- Милости просим, - с некоторой опаской вглядываясь в солдат, приветствовал их старик и спросил: - Далече ли немцев угнали?

- Теперь уж далеко, километров за десять, - ответил солдат.

Деревня лишь казалась мертвой. Заслышав русскую речь, из ям, погребов, силосных траншей, из всех щелей и нор стали выползать люди.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.