Нет, так больше не будет... не будет!..
— Ты что? — тихо, но властно одернул его Ярмалюк.
Родион встрепенулся, быстро вогнал патроны, поднял ружье. Ярмалюк испуганно посмотрел на него, однако сказать ничего не успел: один за другим грохнули два выстрела.
Ударная волна достигла воды, а потом эхо снова понеслось в небо. И вмиг из дальних и ближних камышей стегнуло огнем, догоняя взлетавших со свистом перепуганных уток.
Ярмалюк схватил было ружье Родиона за ствол, но тот резким движением отбросил его руку, привычно вставил патроны — и снова дважды выстрелы потрясли небо.
— Ну, дает... — растерянно посмотрел на гостя Ярмалюк.
А Родион уже шел берегом, тяжело ступая резиновыми, с длинными голенищами сапогами, загоняя патроны и дуплетом взрывая надоевшую ему тишину.
На его выстрелы откликались со всех сторон — охота началась как будто по его сигналу. Родион отстегнул пустой патронташ и забросил его далеко в озеро. Пошарил по карманам, но там ни одного патрона не оказалось. Тогда он схватился руками за обжигающий ствол, коротко и сильно размахнулся. В ответ до него донеслись всплеск и медленное бульканье воды.
Родион знал, что озеро большое, но, кроме как на этом тихом берегу, он нигде не бывал. Не знал он, куда выведет его этот берег, но все дальше уходил от того места, где остался Ярмалюк со своим гостем...
Перевел с украинского Владимир Середин
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Наука — техника — прогресс
Недавно я получил письмо, в котором была фраза: «Помогите пробиться в поэты». Эта, с позволения сказать, просьба меня не только озадачила, но и ошеломила
«Распустились», — говорим мы между собой о таких людях