— Не на кофту же мерить.
— Ты портной, как скажешь! — захихикала Нюрка. — Кланька-то теперь далеко. И чего было ей надо, Кланьке? Все ругалась, все не так да не так. На такого мужика и ругаться?
— А ты б не ругалась?
— Да я б тебя, Ром, на ручках носила!
Он положил ей лапищу на плечо. Она смеялась, не мешая ему, смуглолицая от водяного солнца, с белыми морщинками у глаз.
— Уж ты мне скрой, Ром, — сказала она, выворачиваясь. — Я к вечерку приду. Ой, и до чего у тебя все сорно, не прибрано! Сразу видно, нет бабы в доме. Приду к тебе, уберусь. Крупы принесу, кашу сварим.
Поигрывая плечами, выскользнула из избы, ласково щурясь на Романа. А он присел у стола, на котором со вчерашнего вечера стояла закопченная керосиновая лампа, валялись рыбьи кости.
— Платья ей захотелось! Ну, нюх бабий! Бежит, как соболь на падаль... Скрою ей, скрою. Я и пекарь, я и аптекарь. Ну, бабы!..
Тогда он работал шофером в казахстанских степях, гонял по трассам свой грузовик, забирая попутные грузы. То в его кузове золотилось литое, укутанное брезентом зерно. То дымилась медная зелень руды. То ревели быки, растянутые на мокрых цепях. То лежали в прозрачной смазке роторы электромоторов.
Кланю он брал с собой, сажал в кабину. И было им прекрасно вместе нестись, слыша рев ветра в моторе, брызги дождя по кабине, смотреть, как фары захватывают струю асфальта и ночные бабочки умирают, разбиваясь о стекла.
Она удивилась огромной степи, и синему небу с белыми облаками, и ходящим по пшенице красным неуклюжим комбайнам, и ночлегам у маленьких степных речушек, пахучим кострам из сухих кизяков, на которые выходили отары, смотрели сотнями овечьих мерцающих глаз. А в цветном тазу дымился, благоухал бешбармак, и казах брал парное мясо узкими смуглыми пальцами.
Однажды в крохотном магазинчике в безымянном степном селе они увидели за прилавком яркое платье, в шелковистых переливах, разводах, полупрозрачное, как крыло бабочки. Она загорелась, потянулась к нему навстречу, и Роман, смеясь, радуясь, что может ее одарить, купил ей платье.
Они остановили в степи грузовик. Она, сбросив блузку и линялую юбку, касаясь шелка губами, нарядилась в новое платье. Будто вошла в него, длинноногая, белолицая, светлая сквозь прозрачную ткань, застегивала пуговицы на спине, оглаживала груди, бедра, живот, целовала Романа.
Они неслись вдоль синего озера, по узкой косе. Ее платье горело рядом. И вдруг у воды, вдоль дороги, возникло стадо сайгаков. Мчались самцы-рогачи, высланные в степь дозором, за которыми двигались в отдалении несметные стада самок и молоди, уходя от волков и ненастий. Звери бежали, сжатые дорогой и озером, вишневые, гладкие, отливали на синей воде.
Роман прибавил скорость, и сайгаки наддали. Они скакали леред самым радиатором, круглотелые, плотные, словно бомбы, с хрупкими, напряженными ножками, носатыми мордами и рогами. Он чувствовал горячий рее двигателя и бешеную работу звериных сердец, мерцание глаз и копыт и огненно-яркое платье. Она прижималась к стеклу, задыхаясь, на щеках и на шее — румянец. И, прибавив газу, он медленно провел через стадо грохочущий грузовик, и табун, распавшись, сомкнулся, козы давали высокие свечи, взмывали, поджав под брюхо копыта, и, разворачиваясь, исчезали.
Они лежали у речки. Их грузовик чуть виднелся за плетением кустов. У глаз их недвижная тихая заводь. По горячему песку пробегает малая птичка. И платье ее развешено на твердых вянущих травах, светится тонко на солнце...
Роман крутил за столом керосиновую лампу, выдавливал холодный обгорелый фитиль. Он всколыхнулся от реве над крышей избы. Выскочил и увидел самолет, садящийся на луг, удары колес и подпрыгивание, разворот машины у самой воды. Ждал, на что-то надеясь, когда раскроется дверца. Появился пилот в белой рубахе, с галстуком, стал вышвыривать ногами ошметки бумаги.
Рыбаки уже бежали к складу. Роман заторопился со всеми.
Отворили дверь на скобах, входили в полутьму, где пахло сыростью, тухлой рыбой, мерцал оплавленный лед, стояли рядами бочки.
— Эй, кто-нибудь! Давай к порогу подкатывай, а другие — кати к самолету! — приказал бригадир, опрокидывая первую бочку.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.