Из правого бокового кармана светло-коричневой кожаной куртки он достал пачку недорогих сигарет. Привычным движением пальцев вытолкнул одну, помял ее. Щелкнула зажигалка, и светлый танцующий язычок пламени коснулся табака. Мой собеседник с наслаждением затянулся.

Мы сидели в фойе зала «Штадт-халле» Бад-Годесберга, одного из районов «большого Бонна». В зале было людно: конгресс западногерманских сторонников мира, на который собрались свыше 500 делегатов из разных концов страны, совпал но времени с выставкой, посвященной защите окружающей среды. На деревянной скамейке, отгороженной какими-то стендами и вынесенной сравнительно далеко от входа в основной зал, меньше слышался гомон высыпавших на обеденный перерыв делегатов конгресса.

Через тонкие стекла очков в стальной оправе мой собеседник тер пеливо наблюдал за моими приготовлениями. Увидев у меня на коленях увесистый блокнот и ручку, начал свой рассказ. Говорил размеренно, четко, стараясь выделить главное, существенное. Останавливался, делал очередную затяжку к продолжал дальше:

– Меня зовут Вольфганг Киицельман, мне 27 лет. Родился и вырос в Линденберге – это маленький

баварский город, недалеко от австрийской границы. Отец – рабочий-строитель. Мать – упаковщица в местной типографии. Есть две сестры. Одна замужем, а другая еще бегает в школу.

К сожалению, ие дотянул до аттестата. Надо было идти работать: свободных денег у нас в семье не было.

Мечтал стать экономистом, но, увы, не удалось закончить даже гимназию.

Сейчас, когда позволяет время, занимаюсь самообразованием. Я работаю в коммерческом отделе завода фирмы «Либхерр». В школе у меня хорошо шла математика, поэтому я и решил изучать бухгалтерское дело.

Еще в гимназии примкнул к «молодым социалистам». Теперь вот уже несколько лет член Социал-демократической партии. В нашем промышленном районе, замыкающемся на городе Кемптене, я возглавляю молодежную секцию профсоюзов. Раз в педелю члены правления собираются на заседания. Обсуждаем различные проблемы, волнующие молодежь. И прежде всего то, что особенно актуально сейчас: безработица, сокращение мест для производственного обучения на предприятиях.

– В чем причина резкого увеличения безработицы среди молодежи? – спросил я.

– Корни глубокие. Ответ следует искать не только в общей экономической ситуации, но н в том, что профессиональному обучению будущих рабочих уделяется очень мало внимания. Ведь это связано с большими материальными затратами, на которые предприниматели идти не хотят. Государство тоже выделяет для профессиональной подготовки молодежи не много средств. Набирая учеников, крупные фирмы руководствуются лишь собственными узкими интересами. В соответствии со своими потребностями и строят они подготовку кадров. Более того, и многие обученные ребята после сдачи экзаменов оказываются за воротами предприятия – для них не находится места, ибо они не подходят по своим политическим взглядам. Есть и еще одно соображение. Пока молодой человек бегал в учениках, ему платили гроши, а работу он выполнял немалую. Когда же ученик вырос в профессионального рабочего, ему надо платить по другой ставке. И тут-то он становится невыгодным для фирмы.

...То, о чем рассказывал Вольфганг, было знакомо. Я видел группы ребят, обивающих пороги бирж труда в Бонне, Дортмунде, Кельне. Удивительно, но мало кто из них был готов к столкновению с жестокой реальностью капиталистического общества: в школе жизнь им казалась проще, яснее, надежнее.

Запомнился снимок, помещенный на двух разворотах в «Штерне», крупнейшем иллюстрированном журнале страны. Слева стояли шестеро 15 – 16-летннх подростков в куртках, свитерах и «водолазках». Фотограф поместил их возле школьной доски. Сверху мелом было написано: «Нашли работу». На правом развороте, и тоже у школьной доски, стояли и сидели 9 таких же ребят. Они пристально глядели в объектив камеры, и поэтому хорошо видны были их глаза – напряженные, ожидающие.

На длись на доске гласила: «Безработные!»

И те и другие учились в одном классе, в одной дортмундской школе.

«Они стали безработными, так и не приступив к работе: 200 тысяч юношей и девушек не могут найти ни места для обучения ремеслу, ни даже подсобную работу», – извещал журнал, характеризуя безработицу Среди молодежи ФРГ в самом конце прошлого года.

Дортмунд – один из крупнейших городов ФРГ. В нем живет 650 тысяч человек. Здесь размещены предприятия горно-металлургической промышленности, нефтеперегонные н прокатные заводы, здесь строятся мосты и экскаваторы, фабрики по производству азотных и других удобрений, насосы и кузова машин, фильтровальные установки и мебель из металла. В этом рурском городе производится каждый 10-й стакан пива ФРГ. Здесь расположены 15 процентов всех страховых компаний страны.

Словом, Дортмунд – это город труда. В 207 школах 85 тысяч учеников, но до настоящего времени, и этого не скрывает красочный проспект, полученный мною в туристском бюро Дортмунда, из 100 учащихся только двое получали высшее образование, а 83 ученика после окончания неполной средней школы шли работать.

В Дортмунде, сообщал проспект, примерно 27 процентов населения моложе 18 лет, и все они пользуются равными правами. Здесь провозглашен принцип: «Равные шансы для всех», – сообщал тот же туристский проспект.

«Равные шансы...» Сын горняка 16-летний Детлеф . Зорга мечтал стать техником телеграфной связи. Он был уверен, что после окончания школы быстро найдет место ученика связиста. Однако Детлеф ошибся. Его ожидало полное разочарование: после школы он не нашел даже подсобной работы.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.