Вот и все, подумал я. И таи ли уж много стоила наша помощь, когда восстание подготовлялось давно, планомерно и организованно. Полицейский режим не имел опоры в народе, не преодолел экономических затруднений и недооценил растущей мощи Сопротивления. Оно могло теперь обойтись и без нас, если только... Тревожная мысль сорвала меня с места.
— А где Бойл?
— Арестован вместе со своими сообщниками. Должно быть, сидит под охраной в правительственной ложе «Олимпии», — как мне показалось, даже равнодушно произнес Фляш.
— А кто видел его под охраной?
Фляш и Джемс переглянулись — не видели. Фляш проговорил успокаивающе:
— Да ты не волнуйся. Все входы и выходы охраняются. Командует Мартин.
Не знают они Корсона Бойла. И Мартин его недооценивает, все еще считает щекастым сержантом из Сэнд-сити. А ведь может произойти непоправимая ошибка. Даже не высказав вслух того, что думал, я молча бросился к выходу. И чуть не сбил с ног Дьячука, спешившего мне навстречу. Должно быть, из «Олимпии», но в каком виде! Лицо в крови, смокинг порван.
— Лопнула вилка у велосипеда, — не проговорил — прохрипел он. — Бойл бежал.
То, о чем я даже боялся подумать, произошло. У меня перехватило горло. А Толька продолжал, задыхаясь:
— В ложе был запасный выход. Мартин не знал. Я, оттолкнув Тольку, побежал мимо Хони, сидевшего за конторкой портье. Он все слышал.
— Лошадей бери в палисаднике. Все оседланы. Я даже не обратил внимания на то, что Дьячук не отставал от меня, что костюм его не подходил для скачки и что оружия у него не было. Впрочем, как оказалось, я ошибся: пистолет у него был, но где он достал его, я так и не спросил: боролся за секунды. Я ведь знал, где искать Бойла.
Улицы промелькнули перед нами, как в тумане. Иногда вслед стреляли, но, к счастью, мимо. А на плац Би-центра рабочий патруль пропустил нас, едва я помахал в воздухе красной фишкой.
Контрольный зал был открыт. Но поверхности его уже не мерцали, а матово ровно поблескивали. Не то замутненное стекло, не то металл. Посреди зияла фиолетовая щель, знакомый вход в неведомое. Может быть, все-таки работает нуль-переход?
— Лаборатория поля, — громко назвал я.
Никто не ответил. И ничто не изменилось вокруг. Тогда мы ринулись сквозь фиолетовую щель. Вспомнились приключения в Континууме. Что-то будет?
Ничего удивительного. Из лиловой дымки мы выскочили в такой же бесцветный матовый коридор, светлый, но без видимых источников света. И без углов, как внутренность трубы большого диаметра и непонятного протяжения. Непонятного потому, что труба загибалась то вправо, то влево, то скручивалась винтом, то завивалась кольцами, словно вы шли внутри сброшенной шкуры гигантского питона в далекие третичные времена.
Внезапно она расширилась, но уже не призрачно, а вполне натурально в замкнутый лабораторный зал с бегущими кривыми по стекловидным экранам и пультом управления, за которым полицейский в белом халате пристально рассматривал отрезок прозрачной перфорированной ленты. Услышав нас, он поднял голову и долго-долго удивленно моргал, прежде чем спросить:
— Откуда вы? Переход блокирован. Я объяснил.
— Придется ножками, как пришли, — засмеялся он. — Шагайте прямо в эту лиловую дырку. Пол тронется — не упадите. На световом табло выжмите «двойку». Там все пять, начиная с единицы.
— Этажи? — спросил я.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Рассказы
Рассказывает Николай Прохоров, первый секретарь Белгородского обкома ВЛКСМ
Всесоюзный поход комсомольцев и молодежи по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа