Рай без памяти

— Кроме двух часов пополудни, во избежание излишних передвижений. На пешеходные блуждания по «линиям» решаются только энтузиасты. Общаться можно и так.

Мерцающие стены исчезли — их сменила гигантская карта продтрассы и Города, вернее, макет, освещенный невидимым источником света. Отчетливо были видны лесное шоссе, заставы, улицы, дома. Под картой восседал за непривычного вида клавиатурой очкарик в белом халате, примерно моих лет.

— Что нового? — спросил Зернов-дубль.

— Директива продуправления, шеф. Еще два пункта во французском секторе. Маршрут уже уточнен и передан в Эй-центр.

Очкарик и карта растаяли за мерцающей пленкой стены, но моего Зернова не заинтересовали телевизионные фокусы.

— Значит, в твоем распоряжении и входной контроль и нуль-переход? — спросил он.

— Да, механизм настроен на мои биотоки.

— А ты можешь, скажем, снять контроль, сохранив блокаду перехода?

— Зачем?

— Может создаться ситуация, когда нам понадобится свободный вход с ограниченным передвижением внутри.

Зернов-второй понимающе усмехнулся.

— Свободный вход для всех, а блокада против одного?

— Пять с плюсом.

— Но он всегда может воспользоваться пешеходными путями.

— Его можно задержать.

— «Линии» — это лабиринт. Даже я всех не знаю.

— Меня интересует только одна — к управлению выходом из Континуума. Энд-камера. Кстати, для чего она понадобилась?

— Вероятно, ее задумали на случай непредвиденной катастрофы, стихийного бедствия, которое иногда трудно предвидеть даже сверхразуму. Допустим, какого-нибудь обвала или наводнения, когда любой грузовик с продовольствием может оказаться под угрозой гибели. Тогда на время ремонтных работ и предусмотрено действие механизма. А управление им создатели этого мира сочли возможным доверить только главе государства.

— Каким образом? Не состоялась же встреча на высшем уровне?

— Зачем? Бойл просто знает, что он один может нажать кнопку. Знание запрограммировано.