Работать на жизнь

  • В закладки
  • Вставить в блог

Мне, положим, повезло: в театре я учился и работал под руководством большого мастера Юозаса Мильтиниса, в кино моими режиссерами были М. Швейцер, В. Жалакявичюс, С. Кулиш...

А сколько моих коллег, талантливых, преданных нашему делу, ждут своего «звездного часа»?..

В студии мы, ученики, играли все. Мильтинис говорил:

— Амплуа — это вред.

Так оно, по-моему, и есть, потому что современный актер должен совершенствовать свой талант, мастерство всесторонне. В этом смысле я многому научился, сыграв такие разные и ставшие важными в моем становлении роли, как Павка Корчагин, шолоховский Давыдов, Йорген Тесман в драме Г.Ибсена «Гедда Габлер», Вилли Ломен в «Смерти коммивояжера» А. Миллера, Бекман в пьесе В. Борхерта «За дверью»...

Мое первое знакомство с кинематографом произошло тридцать лет назад, в 1955 году, когда режиссер Витаутас Жалакявичюс пригласил меня в свой фильм «Адам хочет стать человеком». Помню, я совершенно растерялся перед камерой на тех первых в моей жизни съемках, не понимал специфику кадра, куска, монтажа. Мешал опыт театральной практики, где все было иначе, последовательно, сцена позволяла более вольно распорядиться пространством. Ну, ничего поначалу не мог сознательно делать на съемочной площадке. Мне что-то говорили, я выполнял какие-то задания... Играл плохо, примитивно, много позировал. После окончания съемок решил, что кино — это не для меня, что никогда не одолею специфики этого искусства.

Но Жалакявичюс, видя мою неуверенность, мои ошибки, понимал их причину. Он доверял мне, и его доверие выразилось в том. что вскоре я был приглашен в следующий его фильм, «Хроника одного дня». Играть в том фильме мне довелось небольшой эпизод, но Жалакявичюс не вообще пригласил меня сниматься, а приобщал паневежского актера к кинематографу. Позже я сыграю в его фильме большую роль — Вайткуса («Никто не хотел умирать»), образ, интереснейший по своей сложности, противоречивости, драматизму.

После этого, настоящего своего дебюта в кинематографе я снимался в картинах таких различных режиссеров, как С.Кулиш («Мертвый сезон»), М. Швейцер («Бегство мистера Мак-Кинли»), Конрад Вольф («Гойя»), Хорст Земан («Бетховен»). Снялся и в картине Жалакявичюса «Кентавры»...

Кино и театр. Много общего между этими двумя видами искусства. Но еще больше разнит их. Однако объединяет настоящая режиссура. Актер всегда мечтает найти своего режиссера, единомышленника, с которым бы совпадали у него и мировоззрение, и эстетические взгляды, и принципы работы.

Я видел, как считавшийся средним актер, попав к хорошему режиссеру, проявлял никем до того не подозреваемый талант. И, напротив, хороший актер, попав к посредственному режиссеру, вдруг тускнел, становился беспомощным.

За сорок с лишним лет работы я сыграл большое количество ролей. Какие-то из них ушли из памяти, не оставив следа в душе и сердце. Другие остались в памяти навсегда: Вайткус, Ладейников, Мак-Кинли. Думаю, не сыграй я их, едва ли меня заметили бы для таких ролей, как Гойя, Бетховен, едва ли мне довелось бы работать с таким прекрасным режиссером. как Г. Козинцев (я снимался у него в «Короле Лире»).

Самым неожиданным было, пожалуй, предложение С. Кулиша сыграть Ладейникова в «Мертвом сезоне». Почему, спросите вы? Да ведь это произошло в шестидесятых годах. По понятиям тех лет, Ладейников — чистой воды социальный герой. Тут и рост, и внешность должны быть соответствующими. А какой я герой, хотя бы по этим показателям? К слову сказать, в кино до сих пор некоторые режиссеры часто выбирают актеров больше по внешним данным. Так в основном поступают режиссеры, не только не умеющие работать с актерами, но и не верящие ни в актерские, ни в свои собственные силы. К сожалению, подобных режиссеров не становится, по-моему, меньше. Доверие же актеру приносит прекрасные результаты. Доверие и союз. Как великолепные примеры такого союза — результаты, достигнутые режиссером Никитой Михалковым.

...Бетховен, Гойя... Мне, считаю, очень повезло. Режиссер Конрад Вольф снимал в «Гойе» актеров из многих стран, создав своеобразный интернациональный актерский ансамбль. Мы все хорошо понимали друг друга, потому что нам были понятны и глубоко волновали каждого из нас главные мысли фильма, его проблемы: художник и власть, художник и общество, художник и время...

Если к роли Гойи мне довелось пройти через множество проб (претендентов было много), то на роль Бетховена проб не было. Режиссер Хорст Земан, зная меня по некоторым нашим фильмам, задолго до начала работы над своей картиной наметил, что Бетховена буду играть я. Предварительно дело обошлось лишь поисками грима.

Когда работал над ролями Гойи и Бетховена, много читал о своих героях, изучал их жизнь, письма... Что поразило меня? То, что эти величайшие творцы Прекрасного не один раз переделывали, а то и уничтожали многое из того, что создавали. Вот у кого надо всем нам учиться критическому осмыслению собственного творчества.

После встреч с такими характерами актер как человек становится богаче, сложнее. Бетховен и Гойя — не просто гиганты в истории человеческой культуры. Проникая в душевный и художнический мир этих людей, переоцениваешь многие ценности. То, что раньше казалось интересным, важным, неожиданно поражает своим мелкотемьем. Опрокидывается привычное представление о смысле жизни Художника, вообще Человека, о его назначении на Земле. И уж ко многому из того, что сыграно, сделано в жизни, я отношусь совсем не так, как несколько лет назад.

Тут впору привести известное сравнение роли с пиджаком, который предстоит надеть. Если пиджак велик по размеру, то человеку надо стать много шире в плечах, чтобы пиджак ладно сидел на нем. А иной пиджак наденешь и только расправишь плечи, а он, пиджак, уже трещит и рвется по швам.

Встреча с такими характерами, как Бетховен и Гойя, делают человека «шире в плечах», и я бесконечно благодарен кинематографистам братской страны, доверившим мне работу над этими образами.

К сожалению, мы, актеры, не очень избалованы подобными встречами. Порой предлагают тебе роль, а она — как тот пиджак, который трещит по всем швам. Ну, сыграешь эту роль, но с а м по-человечески богаче не станешь.

...Что такое судьба? Что значит сложившаяся судьба? Кто может точно ответить на этот вопрос, не погрешив против истины?

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Помнить. Любить. Подражать

Традиции воинской славы: как их наследовать?

В глубинах Арктики

Особенности профессии водолаза-глубоководника