Пятеро в небе

Алексей Николаев| опубликовано в номере №1397, август 1985
  • В закладки
  • Вставить в блог

Похоже, но до шуток ли тут? Смотрю на командира — как ведет он в этой коловерти тяжелую, с грузом на подвеске, машину?!

— А его на табуретку посади, полетит.

— Но как же он здесь сядет?

— Он и к лешему на лысину сядет.

Есть ли таковая у лешего, не знаю, но командир наш имеет допуск посадки на ледовые купола, а это, пожалуй, одно и то же. Поясню, если хотите: чтобы не принять купол ледника за похожие на него облака, нужен класс, за которым начинается колдовство. Колдовство — это посадить машину на купол, почти всегда скрытый облаками, да еще при непредсказуемых вихревых потоках. Цирк, как скажет наш штурман, а если читатель извинит и мне ненаучную терминологию, добавлю: машину может попросту шмякнуть. Но при всех этих условиях на купола садиться нужно: там люди... Есть, правда, такое понятие, как «посадка на усмотрение командира», и не думаю, чтобы нужно его особо комментировать, но когда бережно — как беккеровский рояль — опустили мы балок, а машина осторожно — как медицинский зонд — прошла облачность и чистенько села на купол Вавилова, командир сказал, что все было «в норме», и «на усмотрение» не понадобилось.

Насчет разговорчивости наш командир не из первых — выручает штурман:

— Я и говорю — цирк! — Он складывает потертую на сгибах карту, навигационная линейка занимает законное место — за голенищем. Бортмеханик глушит двигатель, отщелкивает дверцу и скидывает трап.

— Юра! Реймеров! Привет, командир!.. Как нелетная, так тебя и жди!.. А за баньку, мужики, спасибо!

Проем двери заслоняет огромная фигура; от разгоряченного лица валит пар; меховые унты топчут заледенелый наст, ломающийся с треском, как стекло. На руках держит полярник здоровенного мохнатого пса.

— Заболела собака?

— Та нет, здоровый!

— Почему же на руках?

— А мы лапки его бережем, — смеется он в ответ на недоуменный вопрос незнакомого пассажира.

— Здоровый Ледокол, здоровый! — Наш командир треплет пса за ухом. — Нам болеть нельзя. Правда, Ледокол? Медведя берет.

— Это точно. Ящик сгущенки на днях отбил у мишки... Твой-то Рэмка как? Давно не видел.

Вот, оказывается, как разговорить нашего командира! Жестковатое лицо озаряется улыбкой, а слов слышится больше, чем за весь многочасовой полет, где у него всегда «все в норме».

— Тут, знаешь, зарычал вдруг на нашего авиатехника — не понравилось что-то, ну, я возьми и накричи на него. Так, веришь, неделю со мной не разговаривал!.. Завтра выходной — новую будку сколочу. Давно ему обещал. — И рассказывает, рассказывает командир полярнику о своем сенбернаре, первом на Диксоне красавце и самом добродушном из псов Арктики...

— Ну что, полярный волк, как тебе банька? В самый раз будет, парься на здоровье, — говорит бортрадист, большой, как, впрочем, и все здесь, этого дела охотник. — А веничков тебе из Игарки забросим с первым рейсом!

Все бы хорошо, друзей на точках много, да вот недолги у летчиков встречи — чайку не всегда попьешь.

— Пора ехать, — говорит командир. — Ночевать на Среднем будем. Утром домой и — выходной... А березовых мы тебе закинем! — кричит он в форточку и машет стоящему на заледенелом снегу полярнику с мохнатым здоровенным псом на руках...

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Верить в свой прыжок

Твой собеседник — чемпион

«Мзеоба» «Эрдгулеба» и другие

Дом торжеств в Тбилиси