Псевдоним мой «Аристон»

Сердце прельщающи тоны,

С дебрей, вертепов, степей

Птиц созывали, зверей,

Холмы и дубы склоняли.

Далее идут строфы, непосредственно относящиеся к предмету нашего поиска. В них речь о некоторых пороках, свойственных, по мнению Державина, его современникам:

Ныне железные ль веки?

Тверже ль кремней человеки?

Сами не знаясь с тобой,

Свет не пленяют игрой,

Чужды красот доброгласья.

Доблестью чужды пленяться,

К злату, к сребру лишь стремятся,

Помнят себя лишь одних;

Слезы не трогают их,

Вопли сердец не доходят.

«К злату, к сребру лишь стремятся...» Эта мысль Державина близка раздумьям молодого Есенина. «Да, друг, – обращается он из Москвы к Грише Панфилову, – идеализм здесь отжил свой век, и с кем ни поговори, услышишь одно и то же: «Деньги – главное дело», а если будешь возражать, то тебе говорят: «Молод, зелен, поживешь – изменишься». В другом письме тому же адресату замечает: «Люди здесь большей частью волки из корысти. За грош они рады продать родного брата». (Оба письма относятся к концу 1913 года.)

«Помнят лишь себя одних...» В письме Есенина Марии Бальзамовой читаем: «Люди все – эгоисты. Все и каждый только любит себя и желает, чтобы всё перед ним преклонялось... Человек любит не другого, а себя, и желает от него исчерпать все наслаждения. Для него безразлично, кто бы он ни был, – лишь бы ему было хорошо» (начало 1913 г.).

«Слезы не трогают их, вопли сердец не доходят». Как бы своеобразный отзвук этих строк Державина находим в есенинских письмах и стихах 1912 – 1913 годов. «Все погрузились в себя, – сообщает Есенин другу, – и если бы снова явился Христос, то он и снова погиб бы, не разбудив эти заснувшие души». Юный поэт возмущен нелепостью жизни, порождающей черствость и равнодушие. «Человек! – восклицает он. – Подумай, что твоя жизнь, когда на пути зловещие раны. Богач, погляди вокруг тебя. Стоны и плач заглушают твою радость».

Те же мотивы слышатся и в стихах: «Не поможет никто ни страданьям, ни горю» («Моя жизнь»), «Нет утешенья ни в ком... Голову негде склонить...» («Грустно... Душевные муки...»). А стихотворение «Брату Человеку» из рукописного сборника «Больные думы» целиком обращено к тому, до кого, говоря словами Державина, «вопли сердец не доходят»:

Или нет в тебе жалости нежной