Прохожие

История третья

Николай Ге приехал в Петербург, когда натурщики в Академии художеств ещё помнили Брюллова. «Великий Карл», — так говорили о нём. Натурщики любили вспоминать тех, кто оставлял их, безымянных, в вечности, ценили трудолюбие, талант, прощали чудачества.

«Тайную вечерю», свою первую выдающуюся работу, Ге писал в Италии.

Христа писал с Герцена. С себя самого Ге писал апостола Петра. Ещё молодой, художник предвидел, каким станет в преклонном возрасте, и не ошибся.

Христос-Герцен и Апостол Ге навсегда остались в тёмной комнате, которую покидает и никак не может покинуть раскинувший тёмные крылья, похожий на чудовищную птицу Иуда.

Николай Ге, эскиз к «Распятию», 1893 г.

Во время работы над «Распятием», последней картиной «Страстного цикла», где лица библейских персонажей похожи на кричащих героев с картин Мунка, по воле Николая Ге натурщики часами висели на крестах, чтобы затем мы увидели это странное полотно, где будто бы над чёрной бездной стоят кресты, где лицо Иисуса полно страдания, а тело напряжено в последнем усилии, за которым уже вечность.

Когда я возвращаюсь домой тёмным вечером, навстречу мне попадаются тёмные люди, лица которых скрыты капюшонами, зонтами или головными уборами. Они торопятся пройти мимо, я же по привычке пытаюсь разглядеть черты, понять, кто же на этот раз спешит к тёплому очагу сквозь усыпанные листьями московские дворы, и понимаю, что не следует их бояться, шарахаться от них, ведь именно с этих людей художники пишут героев и богов.

«Но с них же они пишут и негодяев», — думаю я и ускоряю шаг.