Проект закона «Об образовании» вреден для будущего России

После выборочного знакомства мне, наконец, удалось прочитать целиком правительственный законопроект об образовании. Это непростая работа, пришлось анализировать огромный, в триста страниц, текст, пустой и крайне вредный для будущей судьбы России. Вредный уже потому, что данный законопроект хуже действующего закона «Об образовании».

Мне стала понятна суть не случайных, а целенаправленных изменений в названии нашей сферы: народное просвещение, народное образование, образование, — которые произошли в течение последних 20 лет. Слово «народное» изъято из оборота. И хотя это произошло гораздо раньше появления нового законопроекта, оно как бы ещё раз подтверждает, что всё продумывалось «реформаторами» давно, и закрепляется это изъятие теперь в новом документе. Образование в своей сущности (по данному законопроекту) становится антинародным.

Я знаю, что для любого человека неизбежно наступление некоего «вечера» в карьере. Я без волнения и тревоги хотел встретить эту неизбежность. Мне думалось, что встречу спокойный, умиротворяющий вечер, в который можно будет удовлетворённо поразмышлять об итогах и о том предстоящем развитии истинно народного дела, которому ты служил. Оказалось, что встречаю зловещие сумерки, которые напрочь застят будущее. Простите за патетику, «грядущие годы таятся во мгле». Именно такое, если брать эмоциональный уровень, настроение навевает мне этот злополучный законопроект.

А теперь о сути. Государство «удирает» из такой важной сферы, коим является образование. Школа, по этому документу, превращается в лавку по продаже образовательных услуг. Директор — в лавочника, которого будут величать «менеджером». Учитель — в приказчика по реализации «мелкооптовых» образовательных услуг. Сбросив с себя всяческие обязательства, государство в лице власти через данный документ как бы говорит: «Школа — для рынка». Других стратегических целей я в документе не увидел.

Декларируя возможность выбора между казёнными (КУ), бюджетными (БУ), автономными (АУ) учреждениями, государство как бы призывает: «Выбирайте: гарантии или «свобода». Казённые учреждения полностью будут содержаться за счёт бюджета, от всех бед их должно защитить государство. Как это было для всего образования в СССР. Но к КУ отойдут только отдельные учреждения, как правило, закрытого типа (лепрозории, спецколонии для несовершеннолетних, военные училища) или вспомогательные школы (специальные коррекционные).

«Школам для рынка» предлагается некая «свобода» от гарантий государства, чтобы они сами для своих «клиентов» искали возможность комфортного обеспечения учебного процесса. Освободившись от гарантий государства, БУ и АУ вынуждены будут искать попечителей из числа «олигархата» или продавать по разрешённому перечню некие образовательные услуги. От декларируемой «свободы» останется одна фикция: зависимость от денежного мешка олигарха гораздо тягостнее назойливой опеки государства.

Трудно представить школу, которая должна вписаться в модель модернизации, без гарантийного государственного бюджета. Ведь дело образования — это дело государства. По Конституции.

Ведущие страны мира, которые действительно вводят модернизацию, тратят на образование не менее 7 % от ВВП. Наше государство сбрасывает с себя почти все основные обязательства перед образованием, облагает его налогами, от чего давно отказались почти все страны Запада.

Чем больше вчитываешься в законопроект, тем больше задаёшься вопросом: для чего он вводится? И вдруг находишь для себя совершенно очевидный ответ. В экономическом разрезе ясно вырисовывается, что образование — это неосвоенный кусок собственности. Целинные её залежи. Предстоит нешуточная грызня вокруг этих неосвоенных мест «крутых» собственников. Законотворцы в спешном порядке создают для них плацдарм. Вот школу и окунают в «рынок образовательных услуг». А главной задачей школы видят отход от советской модели, которая «воспитывала творцов, тогда как надо воспитывать потребителей» (министр образования РФ Андрей Фурсенко).

Я искал в законопроекте хоть что‑нибудь, что повышает статус педагога. Ничего! Спросите депутатов от партии власти в личной беседе о важности образования — забьют голову. Дескать, образование — главное в создании человеческого потенциала, и этот потенциал — главное для развития страны… А труд учителя оценивают в 64 % от средней заработной платы по стране! И законопроект обходит эту проблему стороной. Это несправедливо! Правда, Фурсенко нашёл способ, как увеличить заработную плату учителю. Он подсчитал, что из 1,2 миллиона учителей 200 тысяч оказываются лишними. «Модернизатор» образования предложил разделить зарплату 200 тысяч «лишних» между оставшимися педагогами.

Уже закрыто 18 тысяч школ. Сколько ещё ждут этой участи? Там, где нет школы, пустеет деревня. Это вопрос ещё и геополитический. Ведь свято место пусто не бывает — немедленно освобождённое место будет заселено иным племенем. Сербское Косово, ставшее албанским, тому подтверждение. А стремительно пустеющая Сибирь и полуторамиллиардный Китай рядом?.. Я не нашёл, как законопроект решает эту болезненную проблему. Мне ясно, что решение её возможно только тогда, когда мы дадим на образование не три с лишним процента от ВВП, а хотя бы семь. Для сравнения: Южная Корея тратит на образование 22 % от ВВП.

Если Фурсенко считает, что модернизация в образовании может проводиться только через его оптимизацию, то этим странным министром по большому счёту должны заняться другие ведомства, охраняющие образовательный и духовный капитал нации. Это вопрос национальной безопасности России. Умные эксперты утверждают, что 30 и более обучающихся в классе — класс необучаемый. 25 — труднообучаемый. Хорошо поддаётся обучению класс с наполняемостью в 15 человек. Вот где один из аспектов модернизации и решения проблемы занятости 200 «лишних» учителей! А разработчики законопроекта все силы отдали на то, чтобы отделить государство от образования и пустить его в самостоятельное финансовое плавание, запудрив мозги отдельным руководителям непонятной «свободой» и «автономией» ОУ.

По утверждению депутата Госдумы Олега Смолина, которому я верю как честному человеку, предлагается версия образовательных стандартов, в которых обязательными остаются четыре предмета: Россия в мире, ОБЖ, физкультура и реализация индивидуального проекта. Сокращаются часы по физике, биологии, химии и литературе. Правда, вводится изучение двух иностранных языков. «Раб должен быть здоров и знать язык своего хозяина», — горько шутит Олег Смолин.

Я неоднократно, рискуя попасть под беспощадный вал критики, говорил, что государственная информационная политика является сейчас изощрённым средством развращения населения, «убойным отделом», где обучают молодёжь навыкам насилия и пускания крови.

Поэтому с особой тщательностью искал в законопроекте пункт, где был бы восстановлен государственный образовательный канал, который будет не развращать, а просвещать детей и их родителей. Но об этом ни строчки. Много ещё позиций (даже в сравнении с относительно малостраничным действующим законом «Об образовании), по которым «толстый» правительственный законопроект ответов не даёт.

Пока пишу эти строчки, по телеканалам, как иллюстрация к моей заметке, промелькнули сообщения, что музыкальные школы, училища Минобразования сбрасывает со своих плеч, пускает их в самостоятельное коммерческое плавание. Теперь какой‑нибудь одарённой Фросе Бурлаковой из далёкой таёжной деревни никто не скажет даже «приходите завтра!», потому что у неё не будет денег на учёбу. А советская Фрося училась бесплатно…

Главе города придётся проявить недюжинные усилия, чтобы сохранить музыкальные отделения гимназий, инновационные дела лицеев, финансово поддержать дополнительное образование, улучшить статус педагогов дошкольного образования. Найти двадцать или более дополнительных миллионов рублей, чтобы сохранить хотя бы то, что наработано (а при реализации нового закона «Об образовании» наработанное должно быть оптимизировано), — это не шутка! Где их взять? А если, не дай бог, опять мировой кризис?

«Выпадает в осадок» начальное профессиональное образование. Оно подлежит ликвидации. Похоже, наше буржуазно-олигархическое правительство не желает иметь рабочий класс. Боится своего «могильщика». Выполняет требования ВТО, куда правительство стремится. Или оно предпочитает для криминальной буржуазии дешёвую рабочую силу — гастарбайтеров? Ответа в законопроекте нет.

Думаю, о высшей школе у сведущих людей возникнут серьёзные вопросы к разработчикам этого увесистого, но невразумительного документа. Разработчики всё нагло американизируют. Схема (упрощённо) такова: колледж, институт, университет. Тот же никому не нужный бакалавриат, не бесплатная магистратура… В результате реструктуризации вузов существует угроза потери научных школ, кафедр, кадров. Будет неизбежно понижен образовательный потенциал страны.

Вопросов к разработчикам законопроекта много, их не вместить на ограниченной журнальной площади. В заключение приведу слова чешского министра образования Онжеи Лиски, прочитавшего этот законопроект и сказавшего доктору педагогических наук, президенту Всероссийского фонда образования Сергею Комкову: «Мы в ужасе от того, куда придёт Россия. Система образования рухнет, лопнет, как мыльный пузырь. Мы пытаемся оградить себя от американского влияния, а вы лезете в эту ловушку». 

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.