Продолжение. См. «Смену» №№ 16 - 21
- Так вот насчет того Кованькова, о котором я вас спрашивал... Он занял у нас глупую позицию упорного молчания. Не могли бы вы подействовать на него?
- Он бежал сюда сам? - быстро спросил Субботин.
Хауссон улыбнулся:
- Бежал с нашей помощью.
- А точнее? Это для меня очень важно знать прежде, чем с ним разговаривать.
- Да, мы его взяли.
- Это хуже. - Субботин задумался, потом заговорил, точно размышляя вслух. - Тут ведь совсем иная, чем у меня, психология, другое состояние. Для меня вопрос перехода на Запад был, так сказать, подготовлен всем ходом событий, а для него это полная внезапность. Но все же попробуем...
Можно понять, как трудно было Субботину изображать полное спокойствие: ведь именно ради встречи с Кованьковым проводилась эта рискованная часть рычаговского плана!
Субботин потребовал, чтобы разговор проходил без свидетелей. Хауссон согласился, но сказал:
- Будет только один невидимый свидетель - микрофон...
- Это можно... Когда состоится разговор?
- Сначала я хотел бы просить вас самого сделать краткое заявление для печати и радио.
Субботин усмехнулся:
- Вы что же, думаете, что у меня есть еще путь назад? Не беспокойтесь, пути нет. - Субботин помолчал. - Заявление, конечно, я сделаю.
- Я просил бы вас просто зачитать текст, который подготовим мы. Вопросов к вам не будет.
- Можно ознакомиться с текстом?
- Конечно, вот он. - Хауссон протянул лист бумаги с довольно коротким машинописным текстом.
Субботин стал читать. О нем самом в тексте было всего несколько строчек: «Я бежал из Советской Армии по сугубо личным мотивам, которые излагать нет надобности, они касаются только меня». Далее в заявлении шло неожиданное. Субботину предлагалось перед лицом немецкой общественности засвидетельствовать, что в Восточном Берлине проводятся массовые аресты немецких патриотов - сторонников объединения Германии - и что особому гонению подвергается старая немецкая интеллигенция. Заканчивалось заявление так: «Моей невестой является немецкая девушка - студентка. Только среди ее близких знакомых репрессии подверглось сразу несколько человек. Так что нет ничего удивительного, если в Западном Берлине я оказался вместе со своей невестой».
При разработке операции учитывалось, что его могут заставить сделать публичное заявление. Условились, что Субботин будет податлив, но все же обязан стараться свести к минимуму тот вред, который может принести его выступление.
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.