В воскресенье до самого вечера лил дождь, и мы маялись в ожидании. А в понедельник утром Римас позвонил на метеостанцию, и, видно, его там обрадовали, потому что он сказал: «Сегодня полетим».

На трех машинах мы выехали из Вильнюса в Молетский район — край озер, здесь мало леса, мало линий электропередач. Для нашего мероприятия это важно.

Мы перевернули корзину, освободили шар и растянули его по земле, как большой змей. Потом приподняли за край, и заработал моторчик с пропеллером, применяемый для заполнения гигантской емкости воздухом. Шар стал принимать форму горы; до гладкой гигантской капли, перевернутой острием вниз, ему было далеко. Надо было еще нагреть воздух внутри, и Римас включил две большие газовые горелки, установленные в корзине.

«Летом 1806 года над городом Вильнюсом поднялся и пролетел шар, пилотируемый отважным и известным путешественником Юордакисом Купаренкой...» Под шаром господина Купаренки жгли не горелки, а раздували костры большой силы и ярости. Как видим, в техническом отношении воздушное плавание за последние два века почти не изменилось.

Римас еще не успел нагреть шар, он еще лежал на боку, как опять пошел дождь. Когда он прекратился, я подошел к корзине и посмотрел на табло термометра. Температура под куполом была плюс девяносто пять. Римас сказал: во всех случаях, даже если упадем, из корзины не выходить, держаться за стойки, при приземлении согнуть ноги. Теперь я думаю, что он стращал меня на случай экстренных обстоятельств: обычный инструктаж.

Я перелез через бортик корзины. Горелки снова были включены. Оставшиеся на земле держали махину у земли, схватившись за края корзины. Потом они отпустили руки. И... оказались маленькими фигурками далеко внизу. Мы — летели! (На табло сто пять градусов.)

Коровы изумлены настолько, что мычат, а те, что привязаны, бегают на привязи по кругу. Шар, зависший над хутором, — небесное виденье. Женщина выбегает с возгласом: «Езус Мария!» Практичный мужик быстренько заводит лошадь в сарай.

— В сарай-то зачем? — спросил я Антанаса, старшего брата Римаса и кинорежиссёра. Вдвоем они совершили первый полет на этом шаре.

— Старики еще хорошо помнят лихое время в войну и после, — ответил Антанас, — когда первым делом спасали скотину.

Рассказал он и смешной случай. В прошлый раз, едва они приземлились на небольшом хуторе, к ним подошел местный житель и воскликнул: вот если бы такая штука пролетела над конторой нашего колхоза — бригадир бросил бы пить!

После меня на шаре поднимались другие, и каждого, как и меня, по окончании полета переворачивали корзину вниз головой и ласково илепали — таков ритуал крещения. Однако полноправных «летчиков-воздухоплавателей» у нас пока двое: Римас Мацюлявичюс и Юозас Волунас. (Оба получили международные права в Польше, летая на польском шаре.) Остальные — пассажиры.

Ко мне подошел хуторянин и спросил: «Что, ты снимал там?» «Снимал», — сказал я. Хуторянин попросил: «Напечатай карточки и пришли нам сюда, мы здесь всю жизнь живем, а своей родины сверху не видели». Я сказал ему: «Красивая она». «Ты пришли много карточек, на всех», — сказал хуторянин...

Римвидас Мацюлявичюс прыгал с парашютом, строил дельтапланы, служил в воздушно-десантных войсках. Мастер спорта СССР. Окончил Вильнюсский политехникум. После армии в Каунасском авиационно-спортивном клубе ДОСААФ летал на Як-12, потом — на Ан-2. В 1980 году окончил заочно исторический факультет Вильнюсского университета...

— В этом году для борьбы с бюрократами и отщепенцами поступил в Высшую партийную школу, — сказал Римас, и я так и записал.

Такой человек, очевидно, не мог не двигаться вперед.

На соревнованиях по парашютному спорту в Венгрии он познакомился с энтузиастами полетов на воздушных шарах и, как обычно пишут об энтузиастах, немедленно загорелся. Литва прочно удерживала за собой прекрасное звание «летающей республики». Две страсти владеют литовцами: баскетбол и авиация. Здесь распространены все виды авиационного спорта: планерный, дельтапланерный, парашютный, авиамодельный, высший пилотаж, летают и на самодельных авиаконструкциях, на сверхлегких аппаратах.

В Польше и Венгрии освоили воздушные шары уже десять лет назад, и за все эти годы не было ни одного трагического случая. То есть полеты стали новым видом спорта, а вовсе не воздушной авантюрой. Впрочем, шар прилетел (как идея!) не из Венгрии и не из Польши. И Купаренка не был одинок в нашем небе. До войны и после войны у нас летали на шарах, организовывалась полеты даже с побитием рекордов. С шаров прыгали парашютисты. А потом... потом полеты прекратились. И долго-долго наши, небеса дожидались Римвидаса, пока он прыгал с парашютом и взлетал на Яках и на Анах.

6 января 1988 года Римас опубликовал в республиканской газете «Комсомольская правда» заметку под названием «Ищу единомышленников», где писал: «Воздушный шар стоит семнадцать тысяч рублей. На первый взгляд, это крупная сумма. Но если объединить усилия нескольких предприятий, да помогли б еще комсомольцы...» О преимуществах полета на воздушном шаре он высказался кратко: «...чем ниже летишь, тем интереснее».

Отклики были опубликованы 12 февраля под заголовком «Единомышленники есть!». «Во сне я летаю уже давно. А как бы хотелось и наяву!» — прочел я, например, в письме четырнадцатилетнего Виктора Тамашаускаса. Даты я привожу неспроста, чтобы подчеркнуть, как стремительно действовали энтузиасты.

Итак, 27 февраля собирается учредительная конференция, в ней участвуют около двухсот человек. Приехали даже из Москвы, Киева, Ленинграда. 27 февраля 1988 года отныне считается днем создания в Литве общества воздухоплавателей. Вскоре после конференции Вильнюсский городской совет содействия самодеятельному техническому творчеству и координации НТТМ (его возглавляет зам. председателя горисполкома Альгирдас Мотулас) отпустил на нужды общества семьдесят тысяч рублей.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.