Поездка в весну

- Разрешите, товарищ подполковник? - Лейтенант ловко подхватил Клокова под руку, бережно подсадил его на ступеньки и сам прыгнул вслед. Это был как раз мягкий вагон Клокова.

- Зайдем ко мне, - поспешно сказал Петр Александрович, видя, что лейтенант порывается спрыгнуть.

На очередной станции лейтенант Михаил Машин сбегал за огурцами и принес действительно великолепные: хрустящие, в меру посоленные, душистые. Остаток пути, около трех часов, офицеры провели вместе. Играли в шахматы.

Подполковник Клоков видел в лейтенанте Машине свою молодость, преждевременно оборванную войной. Да, да, и у него был такой же веселый голос, как у лейтенанта, и он любил так же повторять «это точно», и телом своим, ладно скроенным, крепко сшитым, распоряжался играючи, как этот юноша. Интересно, а как он летает?.. Порасспросить? Только смутишь парня, об этом не расспрашивают. Может, самому рассказать?.. Но Петр Александрович молчит. Сосредоточенно, будто только игра и занимает его, он двигает фигуры на шахматной доске и мажет, мажет...

Лейтенант не может себе позволить играть кое - как: партнер такой, что стыдно ударить в грязь лицом, но и для него шахматы сейчас не представляют интереса.

- Гарде! - говорит он и думает: «Рассказал бы лучше подполковник, как воевал. За что Звезда?»

Но Петр Александрович лишь ворчит:

- Так уж и гарде! Так уж и гарде!...

Машинально передвигая фигуры, он размышляет: а будет ли интересен рассказ летчика первых дней войны сегодняшнему летчику, вооруженному реактивной техникой?.. Правда, опыт того боя описан в учебниках, и сам он его помнит... Старинный город на берегу Волхова гитлеровцы бомбили ожесточенно. Они бросали на него сотни самолетов в день, а защищала одна эскадрилья. В городе не затухали пожары. Напарник Клокова Борис Литаврин сказал как - то: «Не могу продыхнуть, гарь стоит в горле!...»

Гитлеровцы методически разрушали город. В памятный осенний день они устроили звездный налет. Пятьдесят шесть «юнкерсов» шли на город с разных сторон, подчиняясь воле вожака стаи. И одна мысль владела нашими истребителями, взмывшими навстречу врагу, - найти вожака, обезглавить стаю. Действовали парами - «меч и щит». Клоков крикнул: «Боря, прикроешь!», - наметился, свалил одного из центра... Нет, это не был вожак: строй не дрогнул. Вражеские бомбардировщики плыли со всех сторон, затопляли небо. Истребители прикрытия сновали над ними, меж ними, но один почему - то кружил на правом фланге, как на привязи. Почему?.. Пара Клоков - Литаврин навязала бой этому прикрывающему вожака самолету, и сразу же на них набросилось два звена. Они выдержали жестокую схватку. Они сбили вожака. И враг, в десятки раз превосходивший их по численности, лишившись управления, бежал.

Вот как бывает, когда на цель брошено все: жизнь, честь, силы души и тела... Вот о чем бы рассказать!

Но Петр Александрович молчит. Ему кажется, лейтенант и сам хорошо знает о силе целенаправленности. Ишь, как он: «Шах», «Гарде», «Шах»...

- Простите, товарищ подполковник, вы думаете не о шахматах. Точно?

- Конечно же, не о шахматах! - смеется Петр Александрович. - Что - то вы меня настроили молодость вспомнить.

- Рассказали бы! - загорается Машин. - Ведь ваша молодость - война.

- Из военных историй уместна была бы сейчас одна, на тему: не распыляй внимания - проиграешь! Рассказал бы я вам, как однажды стал мешком с костями. Но это невеселая история. Не стоит!

- Не стоит, так не стоит, - соглашается Машин.

Они проиграли в шахматы до нужной Клокову станции. Машин ехал дальше. Распрощались. Адресами обмениваться не стали: ведь не девушки, писем писать друг другу не будут.

В день приезда Клоков не мог попасть на аэродром. Он побывал в штабе соединения, занял номер и пообедал в гостинице. И хотя вначале казалось, что с этим городом у него ничего не связано, ему неудержимо захотелось побродить по улицам и сходить на реку Молочную...

За двадцать с лишним лет город, конечно, изменился. Появились новые дома, главным образом двух - и трехэтажные. Вокруг завода и железнодорожных мастерских выросли новые кварталы. Однако Клокову, привыкшему к крупным масштабам, город показался маленьким.