По ту сторону решетки

За три года я заработал 315 рублей — меньше червонца в месяц. А ведь работал в высокооплачиваемой бригаде, по самому высокому в колонии разряду. Боюсь, что, если бы в то время разрешалось отовариваться не на 7, а на 25 рублей, я вышел бы без копейки.

Некоторые новшества могут приводить к ЧП. После отбоя жилые секции запираются снаружи, в это время обычно и начинаются «разборки» и «опускания». Если же снять решетки с окон, то постоянно кто-нибудь, спасаясь от расправы, будет выпрыгивать со второго этажа. Если убрать «колючку», то дружки с воли — сами, без просьб! — будут приезжать и перебрасывать все, что захотят, в том числе и недозволенное...

Вот насчет одежды — это правильно. Но надо изменить не только ее фасон и цвет. Одеваться и переодеваться • приходится дважды: утром и после работы — перед тем, как идти в школу. Хранить одежду в жилой секции категорически запрещено. А каптерки тесные, маленькие. И хранится там минимум семьдесят комплектов, а на переодевание даются считанные минуты. Кто не уложился — нарушитель. Из-за одного могут наказать всех. Спешка невероятная. Одежда и обувь путаются. Ругань, свалка, тычки, пинки. И такое — два раза в день. А воспитатели как будто и не видят всего этого...

Знаете, что на меня там больше всего действовало? Телевизор! Пока видишь, как люди на воле живут, сам живешь. Выключили телек — жизнь окончена.

Если цель заключения — заставить преступника страдать и в страданиях очищать душу, то телевизор в этом смысле — сильнодействующий педагогический инструмент. Увы, каждый второй из воспитателей, с которыми я беседовал, предпочитал пользоваться им в прямой зависимости от того, как осужденные работают и выполняют требования режима. Из двадцати воспитанников по крайней мере один ежедневно что-нибудь нарушал. А наказывались все! Объяснялось это примерно так: «Если им каждый день кино, то где же кара? Ведь тогда кара выхолащивается!»

Раньше, при Д. Шашило, на территории Усманской ВТК был небольшой пруд, где ребята, в порядке поощрения, купались и даже ловили рыбу. Первое, что сделал преемник Давида Филипповича, — велел осушить пруд.

Может быть, Землянухин ко многому относился бы иначе — и к труду, и к режимным требованиям, если бы осталась в колонии эта внеплановая награда — возможность купаться и удить рыбу. Может, и на свободу бы вышел другим, если бы была в его колонийской жизни эта маленькая радость.

Новая модель ВТК проходит сейчас «обкатку» в нескольких колониях. Выводы делать пока рано. Ясно одно: многое зависит от самих работников ВТК.

— Я спросил старика контролера в ДИЗО, как он относится к нововведениям. Когда вожжи отпускаешь, они еще больше наглеют, — ответил старик.

— Интересно, что из этого получится, — процедила сквозь зубы молодая начальница спецчасти Усманской колонии.

— Будет желание — получится, — улыбнулся сотрудник отдела ВТК МВД капитан Г. Староверов.

— Ну, а если пацаны и в самом деле обнаглеют? — спросил я Староверова.

— На мой взгляд, это не повлияет на окончательное решение, — ответил Геннадий Васильевич. — В основе своей модель будет утверждена. Этого требует элементарный здравый смысл. Может возникнуть вопрос: зачем в таком случае это «опробывание»? Чтобы убедиться в целесообразности тех или иных деталей модели. Чтобы выработать оптимальные способы поэтапного ее внедрения.

Действительно, переход на другие, более мягкие и свободные условия содержания, причем такой резкий — штука тонкая.

Для начала надо бы вообще разобраться, что это такое — новая модель. Один из сотрудников ВНИИ МВД СССР дал такую формулировку: «Новая модель ВТК — это оптимизация условий отбытия наказания на основе дифференциации воспитанников в соответствии со степенью их исправления и перевоспитания».

Звучит мудрено, но по существу верно. Человека не переделаешь, если он сам не захочет себя изменить. Желание это само по себе не появится. Надо, чтобы у воспитанника было как можно меньше отрицательных эмоций и как можно больше положительных. Не случайно Макаренко так много значения придавал мажору в детском коллективе.

Мы хотим, чтобы несовершеннолетний правонарушитель вернулся в общество полноценным человеком. Но это возможно только в случае, если человечны условия, в которых он содержался.

Теперь мы уже знаем, что прежние условия содержания действовали отрицательно как на осужденных, так и на работников колоний. Значит, новые условия — это прежде всего способ создания в местах лишения свободы более благоприятной обстановки для работы воспитателей и перевоспитания осужденных.

Сотрудники в отделе ВТК МВД новые. Хотят сделать много, быстро. Чтобы общество скорее ощутило настоящую, а не словесную перестройку в их работе. Но, мысленно желая им успехов, я опасаюсь, что все усилия не дадут ожидаемых результатов, если одновременно с новой моделью в работу ВТК не будет внедряться еще нечто, не менее важное.

Те, кто долго проработал в ВТК, привыкли к стереотипам — наказывать за проступки сверхурочной работой и работой в выходные дни, опираться на «актив», добивающийся подчинения воспитателю угрозами, кулаками, «опусканием», создавать вокруг себя атмосферу страха.