Это было в августе. В те дни вместе с группой румынских студентов, обучающихся в Советском Союзе, я приехал на родину, в Бухарест, где шел IV Всемирный фестиваль молодежи и студентов.

Стоял теплый летний вечер. Огни праздничного Бухареста отражались в водах озера парка имени Сталина, где шла встреча молодежи колониальных и зависимых стран.

Шум, смех, песни... И сразу тишина. В темноте вспыхнул огромный костер. Первыми на сцену вышли молодые негритянки, которые исполнили свои народные танцы.

Около меня присел загорелый юноша с фотоаппаратом. Как и все, он слушал и смотрел молча. Но когда на сцене появился молодой индусский рабочий, начавший рассказывать об ужасных условиях жизни трудящейся молодежи в Индии, мой сосед, словно отвечая рассказчику, задумчиво сказал:

- И у нас не лучше живется молодежи, хотя живем мы не в Индии, а во Франции.

Вот так началось наше знакомство. Его зовут Пьер. Недавно он окончил киноинститут в Париже.

Много незабываемых дней провели мы с Пьером. Я показывал ему свой родной город. Мы вместе бродили по Бухаресту до поздней ночи, ходили на выставки, концерты, международные встречи. Я водил его на заводы, в научные институты, в магазины, в детские ясли.

- Знаешь, Саша, - сказал он однажды, - я смотрю на все глазами ребенка. После того, что мы читаем в наших газетах...

Я рассказывал ему о том, что как в Советском Союзе, так и в Румынии студенты получают стипендию, обеспечиваются жильем. Пьер выслушивал все это с удивлением. Когда мой друг узнал, что вместе со мной многие молодые румыны получают высшее образование в Советском Союзе - в Москве, Ленинграде, Свердловске, он смог мне ответить только то, что французское правительство посылает молодежь на учебу в американские военные школы.

Пьер много говорил о французской молодежи, в жизни которой слишком мало радостного. Он рассказывал о том, как трудно получить образование во Франции, о том, что многие его товарищи вынуждены бросить институт, не имея возможности платить за обучение. Я узнал от Пьера, что его деда, крестьянина, американцы выгнали из дому, на месте которого они решили соорудить военный склад.

Пьер многое увидел и услышал в Румынии. Он все время записывал свои впечатления в записную книжку, делал массу фотографий.

- Все это мне пригодится, - говорил он. - У меня будут примеры для бесед с друзьями.

Мы с Пьером уехали из Бухареста в один и тот же день. Меня и моих товарищей по учебе ждала радостная студенческая жизнь, Москва. Для Пьера его будущее было не совсем ясно. После фестиваля он хорошо знал только одно - надо еще упорнее бороться за мир.

29 августа на Северном вокзале мы увиделись в последний, раз. Московский поезд отправлялся на час позже парижского. Мы смогли еще несколько минут побыть вместе.

- Саша, не забудь, жду писем из Москвы, - сказал он на прощание. - Я тоже буду тебе писать.

И вот я в Москве. Начались студенческие будни: лекции, семинары, практические занятия. Конечно, я сразу послал Пьеру открытку с видом Кремля и длинное письмо. А через месяц я получил ответ из Парижа. Пьер не забыл своего обещания.

«Дорогой Саша. До Парижа мы доехали благополучно. Нам было очень грустно, когда мы уезжали из Румынии, из страны, где провели счастливые дни и многому научились.

Со времени нашего отъезда на фестиваль кое - что изменилось в Париже. Августовские забастовки укрепили единство рабочих».

В своем письме я рассказывал Пьеру о новом здании Московского университета, подробно описывал все то, что увидел в замечательном дворце науки на Ленинских горах.

«Подумать только, - отвечал Пьер, - в Советском Союзе уже начались занятия в новом университете, а у нас уже двадцатый год строят новый медицинский факультет!»

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.