— Баба Клава дома? — спросила она.

— Дома.— Он растерянно показал на хозяйскую половину.

— Ты не беспокойся, я не к ней.

— Ну да...— пробормотал Виктор, вконец сбитый с толку.

Всегда она такая — резкая, сумбурная. И всегда громкая и свежая, как горная речка.

— А ты что такой хмурый? Случилось что-нибудь? — участливо спросила она и уселась на стул. Большие серьезные глаза. Никакой насмешки. Словно не она вчера отвесила ему затрещину.

— Нет, ничего, вот готовлюсь к вечеру, — произнес он, стараясь подавить в себе растерянность.

— А-а-а, — протянула она. — Меня Петька Шугаев приглашал, но я ему отказала.— Под ее локтями скрипнул стол.— А ты что ж не приглашаешь? — Она смотрела на него вопросительно.— Ах, как скрипит этот чертов стол!

Виктор не выдержал ее взгляда. Слишком красивые глаза. Совершенно спокойные и серьезные.

— Просто не успел... Приходи.— У него вспотел лоб, и он старательно вытер его платком.

— Спасибо,— сказала она и взяла письмо, которое лежало на столе. У нее был немножко рассеянный вид, и это его успокоило. Он обошел вокруг стола и встал у окна.

— Покажи мне ее фотографию,— неожиданно попросила она.

— Чью?

— Твоей девушки.

— У меня нет ее фотографий. У меня только письма,— сказал он почти виновато.

Она засмеялась задорно и совсем не обидно. Все в ней по отдельности было просто — глаза, губы, опаленные солнцем волосы,— но ничто не воспринималось в ней по отдельности, а было частью красоты — громкой и свежей.

— Ну, одевайся, я подожду,— сказала она и пошла в соседнюю комнату.

Когда они вышли, солнце уже насквозь прожгло ватный край тучи и теперь изнутри высвечивало ее таинственную утробу. К Марине привязался ветер, подергивал ее за легкий подол.

— Ты любишь свою девушку? — внезапно спросила она.

— Да! — ответил он с неожиданной горячностью.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.