Каменев с трибуны съезда твердил об «эпохе Сталина» и приветствовал его, как «нашего вождя и командира». Свое положение Каменев заклеймил определенным образом: «Я считаю того Каменева, который боролся с партией и ее руководством, с 1925 года по 1933 год, политическим трупом»...

Ломинадзе охарактеризовал Сталина как «великого преемника Ленина».

Преображенский призывал: «Голосуй с товарищем Сталиным — не ошибешься». Осинский пел дифирамбы Сталину — «вождю мирового коммунизма, организатору великих побед».

Томский уверял, что он «готов защищать от начала до конца всю линию партии, каждый ее практический шаг», а о Сталине славословил: «Сталин — великий инженер социалистического строительства, вождь всего рабочего класса».

Киров очень метко отозвался о положении бывших оппозиционеров: «Им очень трудно стать на партийные позиции... Еще некоторое время пройдет, пока вся эта обозная рать вольется в нашу победную коммунистическую армию».

И Сталин мог торжествовать победу. Мог бы...

Но он не чувствовал себя спокойным, пока были физически живы его противники («соперники»), пока жили те, кто работал с Лениным и знал о настороженном, а потом и отрицательном отношении Ленина к Сталину, пока оставались живы старые большевики, которым были ведомы антиленинские ошибки Сталина еще в дооктябрьский период истории партии и которым претило нараставшее восхваление Сталина и безудержно раздувавшийся культ его личности. Он не чувствовал себя спокойным, потому что слишком многим был известен и очевиден его моральный облик, политическая беспринципность, грубость и жестокость. У Сталина, по-видимому, созрел план последовательного беспощадного уничтожения всех, кто мог помешать его неограниченной власти, кто сомневался или мог сомневаться в правильности его действий, с тем чтобы запугать остальных.

Между тем именно на «съезде победителей» при тайном голосовании нового состава Центрального Комитета фамилия Сталина была зачеркнута большим числом делегатов, чем на предыдущих съездах. Прежде, тем более при Ленине, результаты голосования оглашались на съездах. Теперь завели порядок называть только фамилии избранных.

Члены счетной комиссии, выбранной съездом, видели, как Ежов угодливо потащил к Сталину все бюллетени, отмеченные вычеркиванием его имени. Сталина охватила ярость. Ежов учинил тщетный розыск: кто, кто? А раз невозможно установить кто, под подозрение попадают все делегаты съезда. Кстати, в числе делегатов не было представителей разгромленных оппозиций. Их давно никуда не выбирали.

Тот же Ежов делал на съезде доклад мандатной комиссии. На съезде было 1225 делегатов с решающим голосом и 736 делегатов с совещательным голосом. В числе делегатов с решающим голосом восемьдесят процентов были товарищи, вступившие в партию в годы подполья и гражданской войны (до 1920 года), семьдесят пять процентов делегатов являлись участниками гражданской войны. Подпольщики и члены партии с 1917 года составляли сорок процентов делегатов. Удельный вес коммунистов-подпольщиков и со стажем до 1920 года равнялся десяти процентам, тогда как на съезде эти коммунисты, подпольщики и вступившие в партию в годы гражданской войны составляли восемьдесят процентов и определяли лицо съезда.

И вот во время «съезда победителей» и последовавших за съездом пленумов Центрального Комитета среди части видных деятелей партии и руководителей местных организаций началось обсуждение вопроса о формах освобождения Сталина от поста Генерального секретаря ЦК, о запоздалом выполнении рекомендации В. И. Ленина, данной в «Завещании». Высказывалось предположение сделать Сталина главой правительства — председателем Совнаркома, упразднив пост Генерального секретаря ЦК. В ЦК же создать нормально действующий секретариат, как коллективный руководящий орган, избрав одного секретаря первым секретарем ЦК. В качестве первого секретаря Центрального Комитета партии дружно называлась кандидатура С. М. Кирова.

Сталин узнал об этих разговорах и предположениях.

Кристально чистый человек, истинный коммунист-ленинец Киров сам честно и доверчиво рассказал ему все. Киров не мог не напомнить Сталину о завещании Ильича, о том, что Сталин не выполняет «завещание», хотя и обещал Центральному Комитету свято следовать указаниям Ленина.

Потрясенный Сталин лицемерно поблагодарил Кирова за информацию.

— Ты оказываешь партии великую услугу, я этого никогда не забуду, — сказал Сталин.

Почти три десятилетия отделяют нас от середины тридцатых годов. Остались в живых немногие участники и свидетели минувших событий.

Весной 1962 года я был в Ленинграде и встречался с товарищами, выжившими после ужасов репрессий, многолетнего пребывания в тюрьмах и лагерях. Репрессии превратили их в преждевременно состарившихся, физически искалеченных людей. Но дух их не сломлен. Они сочли своим долгом довести до сведения Центрального Комитета партии все, что знают об обстоятельствах, предшествовавших убийству Кирова.

Сталин послал в Ленинград некоего Запорожца, назначенного заместителем начальника Ленинградского управления НКВД, и предложил Кирову назначить Запорожца начальником Управления НКВД в Ленинграде. Киров решительно воспротивился:

«Пока я секретарь Ленинградского губкома — этого не будет!»

Запорожец остался заместителем.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.