Ранней осенью минувшего года, группа учащихся Волоколамского педагогического техникума - этого известного туристского «гнезда» - предприняла путешествие в Узбекистан. Путешествие продолжалось 50 дн. Пешком группа прошла свыше 500 км. Имея бесплатный проезд, тов. израсходовали в среднем по 55 р. каждый. Все путешествие было совершено под руководством опытного туриста, преподавателя того же техникума - тов. С. И. Сергеля. Его записки мы и печатаем.

Ворота в Азию

Aзия, и притом Средняя Азия, начала чувствоваться уже за Оренбургом. Палящее солнце, желтые степи и пески, кибитки киргизов и их темные широкие лица, ватные халаты и живописные белые повязки на головах... Бескрайный степной ландшафт ненадолго оживили Мугоджарские горы, не уступающие в эту пору степи по выжженности и пустынности своих сглаженных и невысоких вершин и склонов. Затем яркой, чистой синевой мелькнула ширь Аральского моря. На смену ему с другой стороны, с северо - востока, из - за мертвой пустыни выступили неясные волны гор К а р а - т а у, т. - е. Черных гор, без снега. И, наконец, мы врезались в Ташкентский оазис. Замелькали прячущиеся от посторонних глаз усадьбы узбеков, бесконечные сады и журчащие потоки арыков. И подошли к ташкентскому вокзалу.

Здесь мы решили остановиться, чтобы собрать некоторые сведения о нашем маршруте. Нас было десять человек - девять учащихся Волоколамского техникума и один преподаватель. Мы хотели в трех лодках подняться по Сыр - Дарье вверх до Намангана, делая по пути пешеходные экскурсии в стороны для ознакомления с краем. Чтобы проверить кое - что о маршруте, я с одним из товарищей отправился в с. Чиназ, расположенное на берегу Сыр-Дарьи, у впадения в нее р. Чирчика, орошающего своими водами весь Ташкентский оазис.

Первая разведка

От станции Чиназ до с. Чиназ километров семь. Отправились утром. Солнце жгло, дорога жестоко пылила мелкой лессовой пылью, по сторонам же ее весело бежала в арыках вода. Пить ее не рекомендуется, но все-таки можно, если она мутна. Если же она прозрачна, то нельзя пить, так как это значит - спускается отстоявшаяся вода с рисовых полей, богатая малярийной заразой. Рисовые поля, поразительно зеленые, стелются по обе стороны дороги. Их часто сменяют посевы цветущего хлопчатника, издали напоминающие картофельные поля.

Прошагав часа полтора, вошли в Чиназ, где отдельные, редко поставленные домики тонули в зелени садов. Из первого домика нас направили к Алексею Котову, рыбаку, хорошо знающему Сыр-Дарью.

Котов плел сеть у раскрытого окна.

- В лодках подняться по Сыр-Дарье? Отчего же, можно, хотя река не везде течет спокойно. Кое-где она сильно бурлит, пенится по камням, но искусный лодочник, так или иначе, поднимется. Лодки в Чиназе тоже есть, рублей по пятидесяти. Но в Фергане опасно. То и дело приходится слышать о грабежах и убийствах. Вам туда не следует плыть.

Это был вполне определенный совет знающего человека. Приходилось верить и, скрепя сердце, менять маршрут. С нами было четыре девушки, а наши два охотничьих ружья - не защита от басмачей.

На прощание решили пойти выкупаться в Сыр - Дарье. Пройдя по пескам и зарослям колючек, вышли на каменистую косу великой реки.

Это был мощный поток, шириною с Волгу у Рыбинска или вроде Днепра под Кременчугом. Желтовато - серая вода быстро катилась к Араху, журча и крутясь у берегов. Особенно силен был напор воды на противоположный крутой берег. Вода его непрерывно рыла, и огромные глыбы рыхлых отложений то и дело сваливались в бурлившую реку, порождая широко разносившийся плеск и шум. Около этого обрыва сидел огромный беркут.

Уже в Ташкенте, в результате обсуждения вопроса со знающими людьми, остановились на пешеходной экскурсии. Решили идти по Ташкентскому оазису к видневшимся на горизонте горам. Таким образом, мы должны были ознакомиться с тремя основными ландшафтами Узбекистана - с горами, оазисом и степью - полупустыней.

Живой музей

Одновременно знакомились с Ташкентом. Последний состоит из двух частей - Старого и Нового городов. Старый город существует уже несколько тысяч лет.

Старый город - живой музей, гигантская живая картина Востока. Мы попали в него в базарный день. Базар - центр Старого города. Огромная округлая площадка - скотный базар - окружена кольцом лавок, магазинов, чай-ханэ (харчевен), открытых мастерских, где товар изготовляется и продается. Дальше прихотливо растянулись извилистые узкие улички с глухими глинобитными стенами узбекских домов. Из - за стен выглядывают верхушки садов. По улице иногда протрусит узбек верхом на ослике, или лошади, привидением среди бела дня пройдет укутанная с головой в серое и черное узбечка. Зато на базаре жизнь бьет ключом. Скотная площадь переполнена и животными, и людьми. В одном месте расположились величавые верблюды, в другом без конца по кругу разъезжают продавцы лошадей, показывая товар лицом, в третьем тесной толпой сгрудились курдючные овцы, треск, как студнем, жировыми отложениями хвостов. Надрывно вопят ослы, блеют бараны и овцы, мычат коровы. Люди же в ярких цветных халатах и в сверкающих тюбетейках спорят, торгуются, бьют по рукам. Раз шум улицы разорвали звуки труб, и мы увидели свадебную процессию богатого узбека, в которой жених был наряжен в сияющую парчовую одежду. Все это под ослепительным солнцем так и горело всеми цветами радуги.

В гостях

Наши туристы как-то зашли в глухой закоулок. Их здесь увидел узбек, пригласил зайти. Тотчас были разостланы коврики и предложено обычное угощение - чай, плов и фрукты. Вышла и молоденькая жена хозяина. Она была без покрывала и капризным жестом выразила свое презрение к нему. Однако, когда ей пришлось ехать с нашими в трамвае, и на нее сердито цыкнул какой-то посторонний узбек, она поспешно опустила черную сетку на свое лицо и не подымала ее до самого дома. Если некоторые женщины и решаются открыть лицо, то во всяком случае не в Старом городе, где им за это угрожает нож фанатика.

Когда наши туристы пили чай у гостеприимных хозяев, за дверью мелькнула чья - то фигура. Хозяева ее окликнули, и в комнату вошла молодая узбечка с мужем. Эта уже работала на небольшой местной ткацкой фабрике и чувствовала себя очень свободно. Она выражала недовольство своим мужем и обещала последнему уйти к другому. Это обещание, видимо, очень убивало мужа, и он сокрушенно жаловался на свою освободившуюся жену. И он горестно рассказывал, что, когда они вдвоем шли по улице, какой - то молодой узбек, ехавший на ишаке, пригласил его жену сесть с ним рядом на осла. И жена села и поехала на одном осле с чужим мужчиной, а он, муж, шел сзади один. Это было ужасно!

Ташкентский оазис

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.