Парус над землей

Раздобыл дюралевые трубы, стальные тросы, старый парашют, необходимый инструмент, загромоздил комнату до потолка. Забыл все другие дела, работал без устали ночи напролет. Фотография в газете была его единственным руководством. По ней он конструировал, пилил, сверлил, свинчивал. Друзья помогали. Всем было интересно, что у него получится.

И получилось!

Теперь надо было дельтаплан испытать. Как это сделать? Если бы можно было прицепить его к взлетающему самолету, как планер, – самолеты, вот они, рядом, на взлетной полосе! Но кто же разрешит такое с его никому еще не ведомой конструкцией?! И он приспособил для испытания свою машину.

Геннадий садился за руль, давал газ, а он, зацепившись за машину тросом, скользил на лыжах следом, держа над собой дельтаплан. Геннадий прибавлял газ, стремясь затянуть дельтаплан в воздух. Алексей падал, бился сам, ломал дельтаплан, чинил, снова ломал... Боролся со страхом, который долго не оставлял после каждого серьезного падения.

Никто не верил, что когда-нибудь он будет вот так, запросто парить в воздухе. А он после пятого падения вдруг взлетел!

Это было под вечер. На дороге было почти пусто. Геннадий разогнал машину до скорости под сорок километров в час. У Алексея ноги, как лыжи на накатанном снегу, мелко дрожали, все в нем напряглось, казалось, выше предела. И вдруг – только свист ветра в ушах, тихий, и легкость... Он в воздухе! Все напряжение моментально исчезло, осталось лишь необъяснимо прекрасное чувство полета.

С этого дня все пошло на лад. Он взлетал вверх на тридцать – сорок метров, отклонялся в сторону от бегущей по дороге машины. Дельтаплан был послушен, хотя и не все еще в нем было сконструировано удачно. И это подстегивало Алексея. Он собирал новые конструкции, улучшенные. Он был на верном пути. И не жалел ни сил, ни времени, забывал себя.

Себя-то можно, а вот ее не надо бы...

Алексей без сомнений верил в будущие свои крылатые полеты так же. как мальчишкой, прочитав впервые Грина, без сомнения поверил в чудо – «Бегущую по волнам». И потом всю жизнь верил. Как жаль, что верил только он один!

Если бы взглянула она на полет, который совершится утром! Подняла бы глаза к вершине Чегета!

Своему первенцу-дельтаплану он дал имя «Змей». Почему «Змей»? Вспомнилось детство. Как и все мальчишки, семилетним пацаном он упоенно запускал в небо бумажных змеев с мочальными хвостами. Жили они тогда на окраине Ставрополя. Прямо за домом начиналась взлетная полоса аэродрома. Самолеты пролетали над ними на высоте двадцати метров. Они мешали его змею, и он, чтобы отвадить, пулял в них из рогатки.

Однажды мать сказала ему:

– Чтобы не болтался зря без дела, пойдем-ка со мной, кстати, поможешь. Она работала в порту, убирала самолеты.

Алешка страшно обрадовался. Он и сам не раз хотел попросить ее об этом. Но тут он замотал головой:

– Не пойду. Самолеты ругаться будут.

– Натворил чего-нибудь? – сразу догадалась мать.

– Я в них с рогатки...

Мать ждала худшего, поэтому чуть потрепала его по голове.

– Ничего, сынок, мы это исправим. Возьмешь чистую тряпочку, погладишь окошки у самолета, и он не станет на тебя сердиться.

Когда попал впервые в самолет, замер на пороге в нерешительности. А потом осмелел, взобрался на пилотское кресло, осторожно притронулся к штурвалу, к приборам, что были на доске перед ним.