В Никополе за шесть месяцев мы смонтировали почти 4 тысячи кубических метров сборного железобетона, 1700 тонн металлоконструкций. Об отличной организации работ (никаких задержек с поставками, недоразумений со смежниками) говорит тот факт, что ни разу бригада не задерживалась даже на минуту после смены. Для меня это серьезный показатель. Ведь когда строители «сидят» на объекте день и ночь, штурмуют, мешая друг другу работать, то ни о какой организации и речи быть не может. Здесь же все было расписано, словно по нотам. И первую телевизионную вышку в Донецке мы закончили за 8 месяцев, значительно опередив сроки.

На таких стройках можно многому научиться, многое узнать. Говорю это к тому, что моему сыну в этом смысле повезло: он успел поработать на интереснейшем объекте – строительстве электросталеплавильного цеха Донецкого металлургического завода имени В. И. Ленина. Это была Всесоюзная ударная комсомольская стройка, значение ей придавалось огромное. Это был главный объект для моей бригады за последние годы.

Здесь я, пожалуй, увидел, каким специалистом стал сын. Он трудился в паре с Катаковым; понимали друг друга с полуслова. У меня даже создалось впечатление, что они отдельный коллектив. Собственно, так оно и было: когда два человека, которым дана определенная работа, полностью сосредоточиваются на ней, стараются сделать ее наилучшим образом, то это уже хоть и маленький, но дееспособный коллектив. К паре Катаков – Клец-младший я так и относился. Задания им выдавал в общих чертах, редко проверял, не досаждал мелкой опекой. Дело у них спорилось, впрочем, как и у всей бригады.

Вскоре мы перешли на установку колонн. Здесь применили безвыверочный монтаж. Им, к сожалению, еще не так часто пользуются на наших стройках. И на это есть свои причины. Безвыверочный монтаж требует особо качественных конструкций. Малейший брак, и прекрасная идея гибнет на корню. А то, что метод этот прекрасен, подтвердила наша работа на сооружении главного корпуса.

Благодаря четкой организации и выработка была солидной – до 150 процентов: 610 килограммов конструкций приходилось на каждого монтажника, а это по тем временам был неплохой показатель. Монтаж закончили на полмесяца раньше срока.

Затем бригада перешла на склад сыпучих материалов. Здесь нам, по сути, никто не мешал, было минимум смежников. Можно было в полной мере показать свой класс.

Сын. Паспорт бригады

Еще задолго до того, как начал работать у отца, я слышал это выражение «Отличный паспорт бригады Клеца». Поначалу было невдомек, что имелось в виду. Потом выяснилось.

Паспорт – документ, в котором как бы удостоверено: эта бригада может отлично выполнить такие-то работы, ей можно поручить такой-то сложности задания. Посмотрел в паспорт – и знаешь, с кем имеешь дело. Но такой документ может иметь не всякая бригада.

Понятно, что я гордился «Отличным паспортом бригады Клеца». Но в то же время меня интересовало, как удалось отцу добиться столь высокого признания. Ведь просто хороших бригад много, но они, как правило, существуют недолго; закончился объект – и распался коллектив. У отца же наоборот: чем больше времени, тем крепче бригада. А ведь ему, когда он снова стал после прорабства бригадиром, дали малоквалифицированных специалистов. И он с ними работал, пока не создал бригаду, костяк которой трудится и сейчас. К отцу шли люди, сами проработавшие бригадирами. Шли к «Степанычу», и не всем еще разрешался такой переход. Словно какое-то магнитное поле было вокруг отца.

Шаг за шагом я для себя раскрывал заново отца – и как человека и как специалиста. Собственно, в нем это было слито воедино: человеческие качества переплавлялись в профессиональные.

У него, понял я, была своя система воспитания, своя система организации. Но прежде чем рассказать об этом, я непременно должен остановиться подробнее на людях, которыми руководит отец. И начать хотел бы со второго «деда» – Бориса Тимофеевича Катакова. Сам Катаков с Алтая, родителей потерял еще в детстве, поэтому с таким вниманием относится к нам, молодым. Знает цену доброго слова.

Катаков умеет все. И очень интересен его подход к менее опытному монтажнику. Отец, как я уже говорил, неспроста прикрепил меня именно к Борису Тимофеевичу. Катаков никогда не навязывает своего, мнения. Ты должен понять свою ошибку сам – вот его основной принцип. На главном корпусе при монтаже ферм на соединениях с колоннами требовалось в «косынке» закрутить 8 болтов. Я все, кажется, делал правильно: сначала вставлял один болт, закреплял его, затем оправкой лицевал следующее отверстие. Но в результате получился перекос. Смотрю, Тимофеевич улыбается.

– С самого начала пошел неверным путем, – говорит. – Рихтовать надо сразу несколько отверстий по диагонали, чтобы закрепить всю «косынку».

– А что же вы сразу не сказали, а ждали, пока я в тупик не зашел?

– Ошибки свои надо знать досконально. Один такой урок, и больше подобных промахов не допустишь, это я по себе знаю.

Вот так: заблудись, хорошенько поплутай в потемках, а если сам не выберешься – тогда уж поможет тебе Катаков. С этой позицией можно спорить (времени все-таки много уходит на подобные уроки), но в ней есть свой резон. На себе хорошо прочувствовал: действительно, урок лучше усваивается, а времени потом экономится гораздо больше.

Вообще я заметил (это относится и к отцу), они с Катаковым очень схожи в этом. Чем выше мастерство рабочего, тем он дальше видит. Видит конечный результат. Неопытные обычно хватаются за первый попавшийся вариант, который кажется им выходом из положения. А потом оказывается, что это не было решением проблемы, а был именно выход, который лишь улучшил работу на какое-то мгновение. Классный монтажник – как шахматист, «проигрывает ситуацию» на много ходов вперед и никогда не поддастся на всякого рода ложные выгоды.

Совсем другой человек Молдаван. Тут, конечно, и разница в возрасте сказывается, Володя помоложе Катакова, но главное отличие – в подходе и характере. Молдаван горяч, нетерпелив, жаден к работе. Он не может спокойно смотреть, как кто-то делает ошибку, тут же срывается и делает сам. Молдаван не любит проигрывать; это касается и игр и работы. Если выдалась свободная минута, он места себе не находит. Есть у него одна слабость – большой любитель бань. Дома душ, все удобства, но нет, если в баньке не побывает, плохо себя чувствует. И нас частенько тянет в парилку. И на работе ее устраивает.

Первое время мы с Володей конфликтовали. Он стремительный, любит импровизацию, все делает быстро, я же, прежде чем что-то сделаю, долго думать буду. Так учил меня отец («никогда не спеши, это стройка»), такой у меня характер. Эта вот медлительность поначалу и выводила из себя Молдавана. Потом привык и даже сам немного убавил пылу: не всегда скорость помогает.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.