Однако первый блин вышел комом. Стенка, которую выкладывали начинающие строители, получилась с отклонением от вертикали на пять сантиметров. Пришлось штукатурам в буквальном смысле замазывать грехи каменщиков. Кто-то окрестил их не бригадой пэтэушников, а бригадой петушков: голосок, мол, еще не прорезался, а туда же...

Кислицын отправился к ребятам прямо на объект. Понимал, как нужно им сейчас ободряющее слово. А потом ему пришлось вести долгие, тягостные переговоры с трестом, чтобы бригаде все-таки дали новое задание. С каким азартом ребята взялись за работу – за год бригада вышла в число лучших комсомоль-ско-молодежных коллективов Горьковской области. Через несколько месяцев, в апреле 1974 года, эта бригада прямо из Дворца съездов в составе отряда, комиссаром которого стал Мучицын, уехала на БАМ. Среди провожавших был и Юра Кислицын.

Разве случайно, что рядом с молодым инициатором был комсомольский секретарь? Вспомним: когда Стаханов устанавливал свой рекорд, вместе с ним в шахте находился и парторг. Такова традиция.

Несколько месяцев назад пришел в горком Виктор Ярошенко, начальник комсомольско-молодежного участка шахты имени Дзержинского. Потомственный горняк. Дед и отец его работали в той же шахте, да и сам Виктор, несмотря на молодость, двенадцать лет возглавляет участок. В конторе все стены увешаны вымпелами, на почетном месте – четыре знамени. Награды эти, понятно, не за красивые глаза.

– В одном доме живем, а встречаемся в кабинете. – Самохин был искренне рад видеть Виктора. – Зашел бы как-нибудь в гости?

– Не до этого сейчас. – Ярошенко, невысокий,

подтянутый, с кипой бумаг под мышкой, держался. официально. – В отстающие можем попасть. Будете на совещании с нас стружку снимать. Выручай.

– Но я на шахте не работаю, – улыбнулся Александр и добавил уже деловым тоном: – Шучу, конечно. Что там у тебя, выкладывай.

– Вот, смотри. Опять запланировали нам гибкое перекрытие, – горячо начал Ярошенко. – Две пятилетки так работали. А сейчас вышли на более пологий пласт, угол падения меньше сорока пяти градусов. Уголек-то по лаве самотеком не пойдет, сам знаешь. Нужна другая система – камеры со скрепером, а главный инженер против.

Почему, спросите, с таким чисто техническим вопросом начальник участка обратился в горком комсомола? А куда ему еще обращаться? Мнение руководства шахты известно: «Не разрешаем», к генеральному директору с такой «мелочью» не пробьешься. Вот и получается, что единственная заинтересованная сторона – горком ВЛКСМ. Совместно с объединением «Прокопьевскуголь» горком комсомола ежеквартально рассматривает итоги работы комсомольско-молодежных коллективов. С приходом Самохина этот контроль стал еще более предметным, действенным: только за год число отстающих бригад уменьшилось с пятнадцати до семи. Кому же, как не Самохину, горному инженеру по образованию, помогать и поддерживать руководителя комсомольско-молодежного участка?

Доводы Ярошенко убеждали, но Александр видел и всю сложность создавшейся ситуации, применить другую систему – значит в корне изменить технологию, а это все равно, что в цехе, скажем, вместо станков поставить конвейер. Старая система – вещь опробованная, надежная, новое же всегда связано с риском. Наверно, так рассудил и главный инженер шахты. Оправдан ли риск в данном случае?..

– Можешь оставить свои бумаги до вечера? – спросил Самохин Виктора. – Хочу еще раз посмотреть на досуге...

Оля укладывала дочку, а Саша, включив настольную лампу, разложил перед собой схемы и чертежи. Сверил расчеты Ярошенко со своими и окончательно убедился: да, Виктор прав. Теперь идея, начальника участка стала кровным делом секретаря горкома.

Утром он позвонил директору по производству объединения «Прокопьевскуголь»:

– Юрий Егорович?.. Найдется у вас сегодня время для одного важного разговора?.. Да, очень прошу.

Александр готовился к яростному спору, но убеждать опытного специалиста в преимуществе предложения Ярошенко не понадобилось. Тут же, при Самохине, директор вызвал сотрудников технологической службы и поручил им проверить расчеты начальника участка на месте, а через несколько дней Саша услышал по телефону радостный голос Ярошенко: «Все в порядке. Спасибо, дружище».

Однако не все пока удается Самохину, случаются в его работе и накладки и просчеты. В чем их причины? Вот и хочется поразмышлять об этом вместе с Александром.

Подолгу мы беседовали с ним о делах, просмотрел я и протоколы всех заседаний бюро горкома. Вроде бы и вопросы рассматривались важные, острые, злободневные, и все-таки не покидало ощущение какой-то оторванности горкома, разместившегося в старом уютном особнячке, от той бурлящей круговерти, какую видел на шахтах, в цехах, на улице, наконец. Странно было слышать ничем не нарушаемую тишину горкомовских коридоров и целыми днями не встретить в приемной ни одного посетителя.

Удивило и другое: за те дни, что я провел в Прокопьевске, Самохин всего лишь раз был в «первичке», да и то не по своей воле. Чаще я заставал его в кабинете, на «командном посту», вершащим разные телефонные дела – от «пробивания» хоккейных планок до кадровых вопросов. А то вдруг Саша срывался с места и ехал с начальником городского штаба ударной стройки по объектам. «У плиточниц перчаток нет, постарайтесь помочь», – слышу наутро его разговор с секретарем комитета комсомола строительного треста. Стоило ли, думаю, тратить на это время? Неужели тот же начальник штаба не в состоянии сам решить такой простой вопрос?

– Когда же ты встречаешься с комсомольцами? – спрашиваю.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.