...В Ушаковском мороз за тридцать. Под ногами поет на разные регистры снег. С южной стороны каждого дома лежит сугроб до крыши, с которого весело катаются дети. Все, как обычно.

Всего три месяца в году отведено острову Врангеля на авиацию — март, апрель и май. В июне сюда прилетают птицы, и на деятельность вертолетов сразу налагается запрет. Потом над проливом Лонга, отделяющим остров от Большой земли, надолго устанавливаются туманы. Потом наступает полярная ночь. И только после нее на эту белую землю вновь приходит радостный март.

Аэропорт села Ушаковское, носящий экзотическое имя Роджерс, в весенние дни напоминает скорее Домодедово или Бурже, чем заштатную площадку местных воздушных линий, каковой он является. То с вертолетной стоянки, расположенной у околицы села, то с взлетной полосы, размеченной прямо на льду бухты Роджерса (вот откуда название аэропорта), взлетают воздушные корабли. У них много работы.

С мыса Шмидта нужно завезти горючее, чтобы потом распределить его по экспедиционным стационарам, разбросанным по всей территории острова. Научным группам должно хватить его на целый год. В долине реки Неизвестной запланировано строительство нового домика. Материалы будут доставлены по воздуху. Балок на плато Дрэм-Хед надо переставить на новое место. Это может сделать только «шестерка». На пик Тундровый завозится оборудование. Геодезисты начали аэрофотосъемку. Работы нужно форсировать. В поселке бухты Сомнительная ждут продукты. Заказан спецрейс для народного ансамбля «Рырка». В такие дни в аэропорту, которому расписание отводит всего один рейс в неделю, можно одновременно увидеть добрый десяток воздушных судов. А Павлу Захаровичу Гусаку, его начальнику, приходится откладывать выходные.

...Мы летим на остров Геральд. Он тоже входит в состав заповедника. Но там людей совершенно нет и никогда не было. Попасть на Геральд можно только вертолетом и только весной.

С обоих бортов у иллюминаторов с блокнотами и фотоаппаратами устроились сотрудники заповедника. Идет просчет берлог. Занятие это непростое. При большой скорости и довольно солидной высоте можно и ошибиться, поэтому наблюдатели дублируют друг друга.

Я надеваю наушники. Шум двигателей уходит, и слышится речь. Это пилот-инструктор Валерий Васильевич Павленко говорит с командиром вертолета.

— Вот еще две берлоги, итого шестнадцать. И следы, да как много! Видел, медведица выглянула и снова спряталась? Да не бойся, мы тебя не тронем. А что это там? Подойди поближе. Нет, камни, камни. Какая видимость, какой прекрасный день!

А вот и ложбинка, на которой можно приземлиться. Машина делает заход, еще минута, двигатели глохнут, и мы ступаем на первобытно чистый снег.

И вдруг все видят, что к вертолету, бежит медвежонок. Он выскочил из берлоги и галопом, не оглядываясь на заметавшуюся мать, мчит прямо к нам. Метрах в пятидесяти от вертолета малыш остановился, еще раз посмотрел на диковину, а потом развернулся и так же быстро побежал назад.

— Все в вертолет, — тихо сказал Павленко. — Улетаем.

Это был другой мир. И нам его беречь...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.