Осеннее

Увидал купец голову тятькину, что лез из-за борта, да и кричит громовым голосом:

— Свят! Свят! Свят! Что за люди?!

Захохотал отец так, что мороз подрал по коже и купца, и людей его.

— Гости! Гости!

Не успел тятька на борт влезть, как подлетел приказчик купцов, да как его топором хватит, тятька с раздробленной башкой полетел назад в лодку.

— Атамана зарубили! — диким голосом заорал Гордей и проснулся.

Старик-хохол сквозь сон услыхал крик Гордеев и, схватившись за кинжал, вскочил на ноги. Гордей рассказал ему свой страшный сон.

Старик поплотнее закутался в шелковый халат, и скоро громкое сопенье и храп убедили, что он уснул.

Гордей пошел к матери.

Ветер шумел с прежней силой, не переставая лил дождь. Внизу во тьме с шумом катились и плескались в скалы могучие волны. Низко-низко неслись черные лохматые тучи. Утро было серое, холодное.

Вечером воротилась шайка с богатой добычей. Отец Гордея был зарублен.

...Ночь спустилась на Волгу. В воде горят и отражаются крупные вздрагивающие звезды. Похоже, будто бродит кто-то по дну с фонариками и ищет что-то.

По водной глади пролегла широкая светящаяся лунная путь-дорога, хоть на тройке скачи.

Лунным светом залиты и леса, и молчаливые хмурые горы.

Вольнолюбивые смерды-разбойники сидят вокруг разложенных костров, варят уху и балагурят.

Старик-калмык Алиамдян садится на обрыв и начинает играть на гуслях. Под его черными крючковатыми пальцами струны поют точно живые. Все слушают.

...Вот сквозь треньканье и звон струн слышится шорох и тихие песни волн, тихие вздохи Волги... Потом далекая песнь разбойников. Ближе, ближе. Песнь слышнее. Выделяются отдельные охрипшие голоса. Посвист молодецкий. Уже в звонком говоре перебираемых струн слышится разгульная песнь вольных людей, нестройный гул пьяных голосов, топот и храп загнанных коней...

Со стороны слушателей шум одобрения. Старику подносят вина.

Алиамдян переходит в кружало и начинает рассказывать погудки, побаски, сказки и были, которые сохранила его память.

Разбойничал он с малых лет и много исходил краев. Был и на Урале, и на Яике, и в брянских лесах, и в персидской земле, и в туречине. Много он рассказывал о своих странствиях, а еще больше о чудах, об оборотнях, о колдунах, об атаманах разбойничьих, об их удали и храбрости, о кладах, зарытых в чугунных котлах и просмоленных парусинах.