Он объяснил: страх. Был лагерь за Эльбой для перемещенных, были разговоры с американцами, с какими-то пронырливыми людишками, были «проверенные» сведения: «В России пропадешь,..» Человек, едва вырвавшийся из фашистского ада, надломленный физически и духовно, принял все за чистую монету.

Через десять лет он написал в блокноте: «Все – обман. Волки поедают овец Но я выскочил из загона. Теперь у меня свой гешефт».

Две даты стояли в дневнике рядом: июль 1945-го и сентябрь 1955-го. А между ними?.. Обещанных пляжей не было.

– Вы знаете, что такое бродяжничество? – спросил он... – Замызганный костюмчик, отвратительный запах помойки, озноб на рассвете, дразнящий вид колбас в витринах... Просить нельзя. Можно торговать. «Не купите ли открыточку? – вопль в спины прохожим. – Может, спички возьмете?..»

Люди женятся по любви. Он женился от отчаяния. Немка-вдова годилась ему в матери. У нее был магазин и, как выяснилось, рак печени... Судился с наследниками. Кое-что сохранил, открыл ателье. Настал его черед считать доходы. Он яростно старался увеличить их. Рос счет в банке. У подъезда засверкал новенький «мерседес». В комнатах – обстановочка: диванчики, креслица, секретеры... В азарте приобретательства покупал все, без разбора. Приелось, стал гоняться за диковинками. Обзавелся турецким халатом, фигурками каких-то восточных божков...

И вдруг случилось непредвиденное. Однажды обнаружил, что все ему осточертело и ничего не хочется.

Где-то умер нищий. У него нашли золото... Для чего жил этот старик?

Многозначительно молчал массивный сейф, кривлялись па столиках фарфоровые статуэтки... Впервые он подумал, что этот металлический ящик, чековая книжка могут пережить его.

А газеты рассказывали страшное. Повесилась женщина, какой-то эмигрант отравил себя газом. Людям нечего было есть.

Наверное, им можно было помочь – дать денег, что-либо из этого дорогого тряпья. Он смотрел на свои набитые шкафы и испытывал такое чувство, словно причастен к убийству.

Пугался этих мыслей, а еще пуще – мыслей о России. Хотел спрятаться от них, от самого себя. Но куда? Громко, так громко, что на всей земле было слышно, напоминала о себе Россия. Что там, как?.. Попытался представить родные места и сделал еще одно открытие: выросший в привольной степи, теперь он не помнил, какая она, эта степь, весной, как пахнет сено, как звучат на закате песни колхозных девчат и о чем эти песни – ничего не помнил... Жажда наживы притупила в нем все человеческое, лишила его живых представлений о дорогих сердцу звуках, запахах, красках...

А что дальше? Продолжать «делать» деньги?.. Но сколько их можно «делать» и что можно на них купить? Еще один «мерседес»? Неужто ради этого забыл он все: отчий дом, родные просторы, близких?.. Сейчас он был бы уже опытным хирургом. Спасенные им люди, встречая его на улице, говорили бы: «Спасибо вам». Так говорят сейчас тому Петьке-«Архимеду», с которым в школьные годы мечтали они стать медиками... Еще несколько лет назад попался ему на глаза портрет в одном журнале. Там было сказано, что Петька умеет делать чудеса. А что умеет он, неуч, барышник? Дрожащими пальцами мусолить кредитки, ловко повязывать бабочки и поедать кровавые бифштексы... Кредитки, бабочки, бифштексы... бабочки, бифштексы, кредитки...

И это там называли «счастьем»! Его считали «любимцем фортуны», ему отчаянно завидовали. Он жил, как червь, и эта его «жизнь» была пределом мечтаний для многих сотен и тысяч людей... «Жалок, жесток и страшен этот мир, – написал он в дневнике в феврале 1958 года. – Здесь не живут, а существуют. Даже те, у кого есть счет в банке и блестящий лимузин...»

Больше всего боялся он слова «политика», старался отгородиться от всего, что стояло за ним... Политика сама вторгалась в его судьбу.

Еще в первые месяцы жизни в «свободном мире» он познал безработицу, сносил оскорбления, видел, как жажда обогащения превращает людей в зверье. Не замечал только, что все это не случайно, а закономерно. Причислил себя к неудачникам и на том успокоился, хотя те же неудачи переживали почти все вокруг.

Когда выбился в «счастливчики», к нему пришли репортеры...

Почему не приходили они раньше? Все объяснялось просто: он был одним из тех, для кого, а теперь стал тем, о ком они обязаны были писать. Он стал объектом политики. «Смотрите, – указывала на него статейка в газете, – вот человек, которому Запад дал все. Верьте, вам тоже повезет...»

Люди смотрели и верили в фортуну, в «злой рок», надеялись на чудо... Но теперь он твердо знал, что это ложь. Неудачников не становилось меньше. «Злой рок» приобретал все более осязаемые формы. Нет, не судьба была виновата, а система, строй жизни, при котором все продается и покупается. Вывод напрашивался сам собой: если ты ничего не можешь изменить в этом мире, то надо порвать с ним!

Эти настроения не устраивали тех, кто «делал политику»... В мае 1958 года к нему явился человек, туманно отрекомендовавшийся представителем «мыслящей эмиграции».

– Вы, кажется, собираетесь в Россию? Откажитесь от этого шага. Иначе... вам будет плохо...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.