Определение высоты

Короче говоря, вернулись мы на целину, только не на старое место, а забрались еще дальше на восток – в Целиноградскую область, в совхоз «Родина». Директорствовал здесь Николай Гаврилович Тимошенко – прекрасный человек старой большевистской закалки, в войну бесстрашный летчик-истребитель, характером напомнивший мне Селиванова. Правда, опять приходится признаваться, и его я при оформлении на работу в заблуждение ввел, наученный горьким опытом. Когда он спросил, отчего прихрамываю, я, опасаясь, как бы он вежливо не «завернул» меня обратно, беспечно ответил, что купил ботинки в Целинограде, а они оказались тесноваты, жмут, проклятые, вот и натер ноги. Тимошенко не усомнился, даже посочувствовал. Потом, конечно, узнал, как оно на самом деле, но корить не стал: «Значит, жмут, говоришь?» – и покачал головой.

В совхозе «Родина» я с шестьдесят пятого года. Здесь моя земля, друзья, с которыми, как говорится, и хлеб-соль делим, и трудности преодолеваем, и урожаи собираем, и учимся, чтобы с каждым годом богаче, щедрее был гектар степной нивы, полновеснее пшеничный колос. А обеспечивает это прежде всего почвозащитная система земледелия, разработанная целинными учеными во главе с академиком ВАСХНИЛ, лауреатом Ленинской премии, Героем Социалистического Труда Александром Ивановичем Бараевым.

Немало преград было на пути почвозащитной агротехники. Внедрялась она с большим трудом и на полях нашего хозяйства, так как не сразу мы могли отрешиться от традиционных приемов, земледелия, настолько крепко въелась в поры привычка пахать землю, оборачивать пласт.

Теперь никого не надо убеждать в преимуществах и достоинствах почвозащитной системы земледелия: давно уже понятно, что такая агротехника не только надежный щит от ветровой эрозии почвы, но и ключ к высоким урожаям.

Естественно, собственный опыт – тоже не последнее дело. И вижу я это на примере своей бригады. Коллектив у нас сплоченный, дружный. Но пусть хорошо поставлено дело, пусть спорится, ладится работа, однако всегда можно найти новые, дополнительные резервы для дальнейшего улучшения эффективности труда. И хотя в природе идет своеобразный круговорот, сельскохозяйственный календарь четко разделен на несколько крупных циклов, однако день сегодняшний ничем не похож на предыдущий, как и страда на страду, не повторяет его, а, наоборот, ставит новые задачи, выдвигает новые проблемы, все более сложные, более масштабные. И тут без творчества, без поиска не обойтись ни бригадиру, ни рядовому механизатору, не говоря уже, допустим, о специалисте с агрономическим или инженерным образованием.

Сошлюсь на такой случай из прошлых лет. Осень, как это часто у нас бывает, выдалась ненастной, с нудными, затяжными дождями. Жатва затянулась. Из-за непогоды наша бригада слишком долго провозилась с уборкой и полностью зябь поднять до снега не сумела. Оправдание вроде бы было: нехватка механизаторов, техники и так далее – причины в принципе объективные. Но соседняя бригада находилась точно в таких же условиях, однако каким-то образом все-таки вывернулась из трудного положения, успела подготовить всю зябь. И в результате на следующую осень урожай собрала с каждого гектара на центнер больше, чем мы, а посевная площадь в каждой из бригад – по пять тысяч гектаров земли. Вот так, куда уж нагляднее.

Надо сказать, что отнеслись мы к этому самокритично, корили тогда себя немало. Признавались, что «прошляпили», что могли бы все-таки еще поднапрячься, и не было бы подобного. Получилось, что сами себя обокрали.

Это был для нас поучительный урок. Конечно, ошибки, упущения могут быть у каждого, без этого, к сожалению, не обойдешься в повседневной практической работе, особенно такой сложной, как земледелие. Но главное в том, чтобы вовремя исправлять их.

Запомнился мне еще один факт из «биографии» нашей бригады. Шла посевная. Ну и, как водится, с первых же часов сева началась борьба за первенство. Молодой тракторист Иван К. (не хочется называть его фамилию), отставший в первый день, на следующий решил наверстать упущенное. Только путь для этого выбрал сомнительный, в ущерб качеству: взял да и уменьшил у сеялок глубину заделки семян. И трактор сразу пошел, конечно, резвее. Мой трактор шел за ним. Допускать такое, понятное дело, было нельзя. Подал я сигнал, остановил его агрегат.

– Что же это ты, Ваня? – говорю. – Ты ведь не только нас обманываешь, но и себя. Знаешь, совершишь иногда по глупости ошибку, сначала значения не придашь, даже забудешь. Но пройдет время – и казнить себя начнешь, а уже поздно. Не вернешь того, что было.

Парень, однако, непонимающее лицо делает: о чем, мол, ты? Тут уж пришлось прямо говорить:

– Вот приподнял ты сошники. Для тебя – выигрыш во времени плюс в оплате, похвала и все такое прочее, а будущему урожаю ты уже, сам понимаешь, нанес урон. Ну, пусть об этом никто не узнает, дадут тебе красный флажок, будет он перед глазами у тебя развеваться, а сердце разве не дрогнет, не почувствует, что ты нечестно поступил, а?

– Не подумал я, – прошептал парень.

Пусть простит меня Ваня, что вспомнил я этот давний случай. Он стал потом отличным, толковым механизатором. Долгое время спустя, уже после службы в армии, сказал мне как-то: «Спасибо за науку. До сих пор помню».

...Повторяются ежегодно одни и те же заботы: снегозадержание, закрытие влаги, подготовка паров и подъем зяби, посев, уборка взращенного урожая. В общем, я живу этой рабочей повседневностью, будничными хлопотами и нахожу радость в любой работе на поле. Но самым любимым делом для меня, как, впрочем, и для каждого землепашца, была и остается все-таки жатва. Хотя это и самая напряженная, самая сложная и трудная пора – слово «страда» говорит само за себя, – однако мила она сердцу, мила. Люблю вести комбайн по пшеничному раздолью, когда солнечные волны колосьев переливаются от горизонта к горизонту. Мой старший сын, Сергей, тоже освоил профессию механизатора – на комбайне со мной не одну осень управлялся, и скажу, что достаточно толково.

Рассказывая о своей жизни, я нередко определяю свои чувства словом «счастье». И в этом нет никакого преувеличения. Хотя и немало было горьких и тяжелых моментов в моей судьбе да и сейчас без сложностей не обходится, однако радостных, отмеченных ощущением полноты жизни гораздо больше, Может быть, я повторюсь, но самым счастливым для меня стал тот день, когда я впервые почувствовал себя настоящим, полноценным человеком. И этим я обязан в своей судьбе целине. Все остальное как бы производное, как очередные ступеньки одной лестницы.

Нет-нет да и приходится мне слышать о себе такое: Картаузов подвиг совершил. К этому у меня отношение вполне определенное: ничего особенного я не совершил, просто работал. Я как-то запомнил такие слова академика Сергея Павловича Королева: если космонавт убежден в том. что идет на подвиг, значит, он еще не готов к полету. Потому что космонавт должен уяснить для себя: он отправляется в космос работать. Так же и на целине, да и в любом другом деле, за которое берется человек. Он прежде всего исполняет свой долг. Исполняли его и мы, целинники. И делали это вовсе не ради наград. Поэтому в конце 1972 года, когда я был удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда, прежде всего подумал наедине с самим собой: а ведь ничего особенного ты, брат, не совершил. Да, работал, да, было тебе нелегко, только кому же просто идти от высоты к высоте, от рубежа к рубежу? И что это тогда за высоты, если они легко покоряются? И определять для себя надо такую высоту, чтобы для ее достижения необходимо было хоть чуточку приподняться над собой, чтобы было это буквально на грани возможного. Значит, работать нужно еще больше, еще напряженнее, чтобы хоть как-то ответить на такое величайшее доверие, всенародное признание скромного твоего труда.

Я не хочу и не могу останавливаться, как говорится, на достигнутом, меня привлекают все новые и новые дела. Продолжаю постоянно учиться: у жизни, у своих товарищей по сельскому труду. Не скрою: я по-хорошему завидовал тем механизаторам, которые осваивали мощные тракторы-красавцы «Кировец». Думал, что мне самому не удастся справиться с этой современной и очень сложной машиной. Мое мнение разделяли и другие. И все же решил попытаться. И что вы думаете? Осилил! Досконально изучил теорию, сдал экзамены по вождению и получил трактор К-701, о работе на котором давно мечтал.

Леонид Ильич Брежнев написал в своих воспоминаниях и обо мне. Это меня по-человечески глубоко взволновало и растрогало. Но я снова подумал о той высочайшей ответственности, которая лежит на моих плечах. Делом, только делом можно в какой-то степени ответить на все добрые слова, высокие оценки. Нельзя жалеть сил для того, чтобы оправдать звание хлебороба-целинника. Верилось, что впереди у меня еще много прекрасных хлебных зорь в раздольной казахстанской степи.

Но так уж получилось – очередной поворот, – что по состоянию здоровья пришлось недавно оставить прежнюю работу. Сейчас я живу в Целинограде. Но механизатором все-таки остаюсь – определился в пригородный совхоз имени Кирова. Хотя совхозная усадьба и расположена буквально в черте областного центра, но многоотраслевое хозяйство, в основном поставляющее свою продукцию городу, является еще и зерновым – десять тысяч гектаров посевов занимает пшеница.