Полковник Астангов проводил совещание с оперативной группой Потапова. Все сидели вокруг большого стола, перед каждым - лист бумаги. Можно было подумать, что эти люди находятся на учебном занятии. Между тем здесь происходил разбор боевой операции, которая еще далеко не закончена. Враг ускользнул, и где он теперь - неизвестно. Весь смысл совещания сводился к одному, как опередить диверсанта и нанести ему удар раньше, чем он сможет совершить свое злодейское дело?

На фотографии, взятой Потаповым у Адалин Петровны, Вольский и его шофер узнали того человека, который приходил на прием. Потапов был уверен, что Окаемов и есть тот диверсант, которого сбросили над Черным бором и которого он обязан найти. И его раздражало, что полковник Астаигов до сих пор придерживается, как он выражался, «двух версий при возможности и третьей». Вот и сейчас полковник снова заговорил об этом:

- Проанализируем, товарищи, первую из этих версий, для нас самую удобную... - Полковник даже не взглянул на Потапова, но все поняли, что подчеркнуто сказанное им слово «удобную» адресовано именно ему. - По этой версии, сброшенный в Черном бору человек является убийцей тракториста Любченко и жильцом Гурко. Он же был на приеме у Вольского и пытался добыть его именной бланк, а затем, испуганный посещением мастера Горбылева, скрылся. Фамилия его - Окаемов.

- Так это и есть, - тихо сказал Потапов.

- Возможно, возможно, - миролюбиво согласился Астангов. - Подчеркиваю, возможно. Но разве вы имеете хотя бы одно доказательство, что сброшенный в Черном бору диверсант и Окаемов - это одно и то же лицо?

- А то, что Окаемов появился у Гурко в то же воскресенье, когда был сброшен диверсант! - горячась, ответил Потапов. - Наконец, мотоцикл тракториста, оказавшийся в городе в то же воскресенье!

Слушая Потапова, Астангов согласно кивал головой, а потом сказал:

- А давайте - ка представим себе такую ситуацию: враги задумали диверсию против института Вольского. Как мы понимаем, этот объект дня них крайне важен. Известно, что именно здесь они уже имели скандальный провал. И вот теперь они решили успех диверсии застраховать всеми возможными способами. Послали, например, не одного исполнителя, а двух - трех. И сброшенный в Черном бору - это один из них, а Окаемов - второй. И прибыли они в наш город разными путями, но в одно время. Вы можете, Потапов, опровергнуть эту версию?

Потапов усмехнулся:

- С таким же успехом можно предположить, что в город прибыло двадцать исполнителей.

- Это не опровержение, Потапов. Любую мысль можно дискредитировать, доведя ее до абсурда. Двадцать - абсурд. А два - три - вариант допустимый.

- Парашют - то найден один, - заметил Гончаров.

- Знаю, товарищ Гончаров. А что если вы второй и третий парашюты не смогли найти, как не нашли еще и потайную базу? Разве такое предположение не имеет основания?

Гончаров опустил голову и покраснел. Вызванный на этот разбор из Лесного, он уже давно ждал укора полковника за безрезультатный поиск базы. И вот получил.

- Нет, товарищи, - продолжал Астангов, - мы попросту не имеем права все сводить к одной гипотезе... Вот вам, например, еще одна версия: сброшенный или сброшенные в Черном бору действует или действуют сами по себе, а Окаемов - сам по себе, и друг с другом они не связаны. Разве не может быть такой ситуации?

- Это маловероятно, если они выпущены из одной берлоги, - смущаясь, сказал молодой сотрудник Кудряшов из группы Потапова. - Вы же сами сказали, товарищ полковник, что им надо застраховать успех, а это значит, двое их или больше - все они должны действовать организованно.

- По логике это так, согласен. Ну, а если берлоги разные? Разве институт Вольского может беспокоить только одну берлогу? Кроме всего, может быть и так к нам в город прибыли, скажем, два исполнителя, один из них занимается институтом Вольского, а другой... предположим, артиллерийским полигоном. Мы обязаны подумать и о такой гипотезе...

Астангов очень любил разборы операций, он знал, как они полезны для всех сотрудников. Ведя разбор сегодня, он, конечно, прекрасно понимал, что «потаповская версия» самая надежная и больше других определившаяся самим ходом событий. Однако он неутомимо предлагал все новые и новые гипотезы, высказывал сомнения, задавал вопросы, зная, что в споре кристаллизуется и оттачивается мысль людей и они приучаются строить свои предположения на основании наиболее точных, тщательно отобранных данных. Наконец, целиком и безоговорочно стать на позицию Потапова полковник Астангов просто не имел права, ибо он отвечал за охрану от возможной диверсии не только института Вольского и был обязан предусмотреть любой шаг врага...

Потапов, в свою очередь, прекрасно понимал сомнения полковника Астангова и версии его не считал совершенно безосновательными. Сейчас его беспокоило другое: накануне полковник сказал ему, что собирается забрать у него двух сотрудников для укрепления второй оперативной группы.

Вот с этим он никак не мог согласиться.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.