— Да... – прошептала Оленька.

— Я так и знал! – вздохнул Костя. – Я рассказал ей это к тому, чтобы тебя обелить, рассказать, какой я подлец, и какая ты удивительная, а она все, значит, наоборот... И еще я пришел сказать, что вовсе не с бухты-барахты влюбился, как говорит Лидия Евгеньевна, а влюбился в тебя, как только увидел. А увидел, как ты помнишь, уже на свадьбе. И сразу понял, что совершил ошибку. Но что было делать? Не выпрыгивать же в окно, как этот, кого недавно по телевизору показывали, из Гоголя, что ли... Потом ребенок родился, потом второй. Я крутил напропалую с кем попало, старался забыть... – Костя выдохнул воздух, ослабил узел галстука. – Смешно, да?! Что делать? Стоило мне только увидеть тебя, как я... ну, сам не свой, на стенку лез, чтобы тебе понравиться, ты вспомни, вспомни, только все без толку. Вот и стал приставать. Сил уже не было. Знал, что глупость делаю, а унять себя не могу. Даже к Наташке раз пристал, а она говорит: ну, приходи завтра днем. Я пришел, она дома... Стыдно. Не перед женой, перед тобой стыдно! Словно тебе изменил! Потом уж Наташка проходу не давала: приходи да приходи, а я не могу. Отстала, когда поняла... – Костя запнулся, взглянув на Оленьку.

Она сидела с широко раскрытыми глазами, уставясь на него, точно и впрямь узнала об измене любимого.

— Что с тобой? – удивился Костя.

— Это правда... о Наташке?..

Костя понял, что спорол глупость, открыв ей эту связь, и молчал.

— Да не было ничего, это я так, наговариваю на себя, – вздохнул он.

— Чаю хочешь? – спросила она.

– Нет... Давай шампанского выпьем, а?..

Оленька подумала и отрицательно покачала головой.

– Я быстро пьянею и становлюсь глупой, да и тебе не нужно пить... Ты же тренер. А тренеры не пьют! – Оленька не выдержала и заплакала, – Уходи, пожалуйста, Костя, – сквозь слезы проговорила Оленька. – Я очень прошу тебя, уходи, пожалуйста, мне очень плохо, ты. же видишь! – Она закрыла лицо руками, встала, ушла в ванную. А он сидел, моргал глазами. Потом поднялся и тоже ушел, крикнув на прощание, что любит и жить без нее не будет. Оленька сидела, запершись в ванной, и плакала. Ей нравилсяКостя, но разве можно построить счастье на несчастье другого, тем более близкой подруги, нет, все это ужасно, ужасно, и она, Оленька, никогда на это не пойдет.

Перед сном, уже успокоившись, она долго стояла перед большим зеркалом, внимательно разглядывая себя в сумраке, и вспомнила словечко Кости «симпомпончик пухленький», как он всегда ее называл. Боже, ей скоро уже тридцать четыре, и надо как можно быстрей самой влюбиться, броситься с головой в зеленый омут греха. В кого только влюбиться-то?

Прошло еще полгода. Костя вернулся к Лидочке. Лидочка, встретив Оленьку на улице, попросила ее пока не приходить к ним, чтобы Костя успокоился и больше не думал о ней. Оленька пообещала Лидочке не бывать у них, хоть и обиделась. Наташка неожиданно дала согласие своему вдовцу, долго переживала по этому поводу, но в последний миг перед свадьбой вдруг раздумала и сбежала. Выгнала своего Бокова и теперь почти каждый вечер пропадала у Оленьки, закуривая ее вусмерть. Время шло. Оленьке стукнуло тридцать пять, отмечали они вдвоем с Наташкой, и весь вечер Оленька проревела.

— Слушай, – не выдержав ее рева, смоля одну сигарету за другой на чистенькой Оленькиной кухоньке, сказала Наташка, – давай ухажеров заведем?

— Как это? – прервав слезы, спросила Оленька.

— Обыкновенно, – сказала Наташка.

Когда ей приходили в голову какие-нибудь сногсшибательные идеи, она щурила свои нахально-зеленые глаза и поджимала и без того тонкие губы.

— Делаем просто: берем четыре билета на какой-нибудь потрясный фильм, – загорелась Наташка, – выбираем двух мальчиков получше и предлагаем им билеты!

— Ну и что? – не поняла Оленька.

— Что «что»? – удивилась Наташка. – Они идут с нами, садятся рядом, а дальше уж дело техники!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• …
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.