— Тебе будет под пятьдеа Оленька.

— В том-то и дело! – грустно сказала Натг так бы не задумываясь... – Натай улыбнулась. – Было бы восемнадцат

— Ты что?! – удивилась Оленька.

— Можно! – сердито сказала в том, что я прожила тридцать пять лет?! Ни молодости, ни квартиры, ни денег! Юбку приличную купить не могу! Э, да что говорить!

И снова потекли дни. Оленька их не замечала, она работала. В институте не дали квартиру талантливому физику Юртайкину. У него родился второй ребенок, а жил Юртайкин в комнате общежития и теперь, отчаявшись, подал заявление об уходе. «На стройку пойду», – сказал он. Оленька возмутилась, пошла к директору, накричала на него, заявив, что если директор не перестроится, то она как член профкома поставит вопрос о его соответствии. Директор струсил, выбросил из списков снабженца Тюкина, с которым он был вась-вась, и включил Юртайкина. Об этом узнал весь институт, все ее поздравляли, желали найти хорошего мужа, а Юртайкин даже купил цветы и, покраснев, пошутил, что, если б не двое детей, он бы бросил жену и влюбился в Оленьку, потому что такая женщина, как она, встречается раз в жизни и надо благода-рить судьбу за такое счастье видеть ее хотя бы изредка... Словом, кто только не заходил к Оленьке и не говорил ей хороших слов, а завлаб Костюков, известный сердцеед, известил Ольгу Ивановну, что начинает ее соблазнять со вторника, так как во вторник зарплата. И он – всерьез – купил два билета в театр, но так как все это происходило на глазах ее подчиненных, то Ольга Ивановна сразу же отказалась и сурово заметила Костюкову, что всему есть предел, а подобным шуткам тем более, после чего Костюкова раскритиковали в местной газете. А Костюков был не женат, и Ольга Ивановна даже подумала: а вдруг она поступила неправильно и прошла мимо своего счастья? Но в самый разгар этих событий, когда Оленька хотела уж было извиниться перед Костюковым за то, что его раскритиковали в газете, ибо не она была причиной сатир, направленных на него, неожиданно позвонила Лидочка, которая куда-то пропала, и сказала, что зайдет. Оленька обрадовалась: она и думать забыла о Косте, его приставаниях, а как приятно поболтать вечерок со старой подругой. Оленька купила торт, любимый Лидочкин, «Прагу», и, встретив ее, бросилась на шею. Но Лидочка холодно поцеловала Оленьку в ответ, возвратила ей атарую авоську, которую брала года три назад, и вытащила сигареты.

– Ты чего это? – удивилась Оленька. – Да так, – отмахнулась Лидочка, насмешливо

Кривясь всем некрасивым длинным лицом. – Не от хорошей жизни, конечно...

– Ой, а у Наташки что! – принялась рассказывать Оленька, но Лидочка ее не слушала.

Вскипел чайник, Оленька налила крепкий, свежезаваренный чай, продолжая живописать страшную историю про Наташку и разрезая торт, положила Лидочке самый большой кусок, и Лидочка, слушая ее, принялась есть.

– Да что я все про Наташку, у тебя-то как? – спросила Оленька.

— Так... – Лидочка чуть не расплакалась.

— С Костей опять?

Лидочка кивнула. Вытащила платок, высморкалась и снова принялась за торт.

– Давай. давай, выкладывай! – потребовала Оленька. – Мы найдем на него управу. Он что у тебя, опять с этой пловчихой сошелся? Как ее, я забыла...

— Боброва... – подсказала Лидочка.

— Во-во! Хочешь, я сама к ней схожу, поговорю?

— Да нет, он ни на кого не смотрит. – Лидочка снова достала платок.

— Пьет?.. – тихо спросила Оленька

— Да нет... – Лидочка взяла еще кусок «Праги».

— Ешь-ешь! – Оленька подлила ей чаю. – Может, руки распускает?..

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.