– Условие мое состоит в том, чтобы при перезахоронении праха отца могли присутствовать я и мой муж – не только, естественно, в Париже, но и на Родине.

...Прошло несколько дней, и улицы Ленинграда были заполнены тысячами людей, почитателями таланта великого композитора. Через репродукторы, установленные по пути следования кортежа, передавали музыку Александра Глазунова. Могила его в Ленинграде стала громадным холмом из цветов – так много венков принесли граждане города-героя своему композитору.

...Спустя несколько лет я встретился с Еленой Александровной и ее мужем.

– Мы недавно еще раз побывали в Ленинграде, – сказала она, – и были поражены, как много цветов приносят на могилу отца советские люди; только Родина умеет так хранить благодарную память о тех, кто вдохновенно творил для народа.

Был и другой эпизод, в чем-то похожий, а в чем-то совсем иной.

Расскажу и о нем...

Оказавшись однажды в Марселе, я посетил мэра – социалиста Дэффэра. Кое-кто говорил мне, что он правый социалист и человек по отношению к нам весьма и весьма сдержанный. Я, однако, этого не заметил. Принял нас Дэффер отменно дружески. Он был обычным средним французом, гордым тем, что его уже много раз подряд выбирают мэром Марселя, влюбленным в свой город, хорошо его знающим.

И вот во время обеда у мэра кто-то из гостей упомянул, что в Ницце, «жемчужине Франции», самом красивом городе Средиземноморья, похоронен Герцен.

Желая уточнить, я спросил:

– Где именно в Ницце похоронен Александр Герцен?

Точного места захоронения никто не знал. Более того, многие из присутствующих вообще впервые слышали его имя.

Решил начать поиск. Поехал на кладбище, на другое, третье. Никаких следов. Что делать?! Такое потом не простишь себе. Устал, ноги подкашиваются, но, думаю, все равно своего добьюсь! К концу дня счастье, наконец, мне улыбнулось.

– Герцен... Герцен... – задумчиво повторял следом за мной один из посетителей кладбища, к которому я обратился. – Это русский анархист, который призывал бомбы кидать?

– Да не призывал он бомбы кидать, – ответил я, раздражаясь.

– Мне кажется, в Ницце есть один старик, – заметил мой собеседник, – в прошлом кладбищенский смотритель. Он живых не жалует, оттого что скуп и нелюдим, но зато великолепно знает всех именитых усопших. Он в этом деле живая энциклопедия.

С трудом нашел я «энциклопедиста». Развалина развалиной, но глазенки, что называется, острые.

– Как же, как же, знаю, где могила Герцена находится. – И назвал по памяти, не заглядывая даже в реестры, номер кладбищенской аллеи.

– Так ведь я один не найду, – сказал я.

– А у меня ноги больные, мсье, мне ходить тяжело.

– Это не проблема, на улице стоит автомобиль.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.