– Такой улицы в Харькове нет, – ответил я, – с 1917 года не существует.

Пошамкав белесыми губами, утерев слезу, Леонидов после долгого и тяжелого молчания глухо ответил:

– Названия-то нет, но ведь улица осталась... Ушел он сгорбленный, шаркая ногами, и в сердце

моем шевельнулась жалость к этому человеку.

– Жалеть его вообще-то не следует, – сказал мне во время следующей встречи Андреев, – он ведь не только сам остался в Париже, когда вез за границу МХАТ на гастроли, но и многих актеров уговорил. Сколько им, ныне широко известным в Москве, пришлось помыкаться, прежде чем смогли вернуться на Родину... Так что вину свою он хочет загладить... По-человечески я его понимаю, – вздохнул Андреев, – очень хорошо понимаю...

Однако слова «по-граждански» старик так и не произнес.

Именно Андреев впоследствии сказал мне, что неподалеку от Парижа, в городе Нейи. на маленьком кладбище похоронен великий русский композитор Глазунов, автор бессмертной «Раймонды», в которой так блистательно выступали величайшие балерины нашего времени.

Я поехал на это кладбище и среди безвестных могил французских граждан нашел небольшой мраморный крест и плиту – «Александр Глазунов». Ни венков, ни цветов – запустение; непонятное имя среди тысяч французских. А ведь Глазунов тут лежит, великий композитор, один из корифеев русской музыки – гордость наша и слава.

Сердце мое сжалось, вспомнились поруганные гитлеровскими вандалами могилы Толстого, Пушкина, вспомнилось, с каким трудом, ценою каких усилий восстанавливали мы эти святыни, вспомнилось. каким почетом окружено искусство у нас на Родине, как торжественно отмечаются Пушкинские дни в Михайловском, как празднуется на Смоленщине день рождения Глинки, когда десятки тысяч людей заполняют улицы и площади города, восставшего из пепла, и звучат вдохновенные мелодии великого сына великого народа...

– Кто из родственников Глазунова живет в Париже? – спросил я Андреева.

– Право, не знаю, – ответил он, – кажется, после смерти его вдовы единственная наследница, дочь композитора, перебралась в Германию.

– Это все, что вы знаете?

– Увы, все.

Задача оказалась очень трудной. Во-первых, ныне существуют две Германии: ГДР и ФРГ; во-вторых, человек в стране подобен иголке в стоге сена. Андреев, впрочем, вскоре позвонил мне и добавил:

– Кажется, дочь Глазунова вышла замуж за какого-то немецкого писателя, но и это неточно, так сказали знакомые, на память которых я не могу полагаться совершенно определенно.

Это тем не менее была хоть какая-то зацепка.

Я связался с моими друзьями, работавшими в ГДР и ФРГ. Из ГДР ответили быстро – помогли немецкие товарищи, сразу же откликнувшиеся на нашу просьбу. Ответ, однако, был неутешительным: опросили членов Союза писателей, связались со всеми литераторами, не состоящими еще членами союза, но никто не был женат на дочери Александра Глазунова, никто ничего не слыхал ни о ней, ни о ее муже.

Из ФРГ ответ пришел значительно позже, и радости моей не было предела: в Мюнхене живет литератор, искусствовед, выпустивший несколько книг по истории французских импрессионистов, ныне работающий над монографией о Глазунове. Жену его зовут Елена Александровна, она русская, единственная на всем белом свете наследница великого композитора.

Через несколько дней в Мюнхен вылетел работник посольства Володин, занимавшийся вопросами культуры. Я с нетерпением ждал его возвращения – мы условились, что в тот же день, сразу после беседы с Еленой Александровной, он вернется, чтобы рассказать о том, как прошла встреча. Однако ни в тот день, ни утром следующего дня Володин не вернулся. Лишь только поздним вечером он пришел ко мне – усталый, но счастливый.

– Ну, как? – спросил я.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.