Одна у человека родина

Не говоря ни слова, Володин достал из кармана конверт и протянул его мне.

Елена Александровна Глазунова писала, что она благодарна советским людям за память о ее отце, и выражала согласие на перенос праха композитора на его Родину, в Ленинград. Имея согласие единственной наследницы, я договорился о встрече с Перетти, председателем Национального собрания Франции, который одновременно являлся мэром города, где был похоронен Глазунов. Приехав к господину Перетти, я сказал:

– В Нейи покоится прах композитора Глазунова, автора «Раймонды».

– О, это великий балет! – воскликнул Перетти. – Кто бы мог подумать, что этот замечательный русский спит вечным сном у нас!

– Вы должны понять меня: Глазунов рожден в России, он заявил себя выдающимся композитором в России, первые его произведения прозвучали в России, оттуда, из России, он пришел в мир. Следовательно. и возвратиться он должен туда, где начал.

Председатель Национального собрания задумался.

– Видите ли, я, конечно, понимаю вас и не могу оспаривать ваши доводы, но по законам моей страны перезахоронение возможно лишь в том случае, если на это есть согласие наследников усопшего.

Я достал из кармана письмо Елены Александровны Глазуновой и протянул его вместе с приложенным переводом господину Перетти.

Внимательно прочитав письмо дочери Глазунова, председатель Национального собрания вернул его мне, сказав:

– У меня одно непременное условие. Я подумал: «Ну, началось».

– Слушаю, господин председатель.

– Все расходы, связанные с транспортировкой праха господина Глазунова по территории Франции, вплоть до аэродрома, принимает на себя наша мэрия.

Я вернулся от председателя Национального собрания в свое посольство счастливым.

Вечером, после того, как я договорился с ленинградскими товарищами о времени и месте захоронения праха Глазунова, раздался телефонный звонок.

– Добрый вечер, – слышу голос.

– Добрый вечер.

– Это говорит Елена Александровна Глазунова.

– Здравствуйте. Елена Александровна. Я только-только сел писать благодарственное письмо – спасибо большое за то, что вы остались патриоткой Родины.

– Я всегда была и буду патриоткой Родины, – ответила женщина. По голосу чувствовалось, как она волнуется. – Мой отец умер гражданином СССР, он с советским паспортом умер, отказался его поменять, говорил: «Я был, есть и останусь русским»... Так вот, у меня есть одно условие, которое я не высказала вашему коллеге...

– Слушаю вас, – ответил я, но без того волнения, которое испытал, разговаривая с председателем Национального собрания Франции, потому что сразу же услышал и почувствовал в голосе этой женщины из Мюнхена что-то наше, родное.