«Для боевой деятельности — и военной, и хозяйственной, и организационной — очень часто абсолютно необходимы люди страстные, потому что без большой страсти они большого напряжения не выкажут и спешной очередной задачи в измученной стране не решат». Эти слова В. И. Ленина, сказанные в момент одного из самых суровых испытаний, которые выпали на долю нашей революции, как нельзя точно передают содержание одного из безусловных законов успешных революционных действий — для их совершения нужны одержимые революционными идеями люди. «Абсолютно необходимы». Именно такие люди совершают, казалось бы, невозможное. Именно такие люди своим порывом, своим примером увлекают за собой остальных, вселяя в них уверенность в возможность и достижимость победы. Именно люди страстные, одержимые в наше время революционных преобразований способны сказать решающее слово, внести решающий вклад в дело перестройки. Они есть среди представителей всех поколений, всех профессий. Рядом с ними неуютно тем, кто не верит в перемены, тем, кто желал бы отсидеться в стороне. Рядом с ними сильнее и увереннее те, кто считает дело обновления общества своим личным делом и честно хочет участвовать в этом великом по размаху и замыслу деле. Жизнь и поступки Андрея Алексеевича Трофимука, Героя Социалистического Труда, академика, лауреата Государственных премий, первого заместителя председателя Сибирского отделения АН СССР, основателя и директора Института геологии и геофизики СО АН СССР, — пример страстного служения своему делу, делу партии, верности большевистским убеждениям, пронесенным неколебимо через все испытания.

— Андрей Алексеевич, перестройка вступила в весьма ответственный период — период практических дел, воплощения в жизнь принятых решений. Сегодняшний день требует от нас немалых усилий, проявления лучших человеческих качеств. Нужна революционная одержимость. Но ведь не по приказу, указанию сверху люди становятся принципиальными, целеустремленными, одержимыми... Что, на ваш взгляд, способствует формированию этих качеств?

— Сознание — вот тот фундамент, на котором строится вся человеческая деятельность. В. И. Ленин отмечал: «Сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его... Мир не удовлетворяет человека, и человек своими действиями решает изменить его». Но сознание еще надо реализовать! И тут-то никак не обойтись без убежденности, стойкости, идейности... Конечно же, какие-то нравственные начала закладываются родителями, школой. Но не за ними, на мой взгляд, решающее слово. Воспитывая молодых людей, мы можем долго и настойчиво рассуждать о высоких материях, сущности бытия; будем приводить классические примеры из истории, литературы, пичкая подрастающее поколение наставлениями, нравоучениями. Но означает ли это, что таким вот образом молодого человека можно наделить принципиальностью или одержимостью? Нет, не думаю. Только сама жизнь, окружающая действительность с ее проблемами и противоречиями, сложностями и трудностями, целями и борьбой, пробуждает в людях социальную активность, развивает и формирует лучшие человеческие качества. И, несомненно, высокие цели требуют высоких энергий!

Вспомним, например, какие цели стояли перед молодежью тридцатых годов? Пятый Всесоюзный съезд Советов утвердил первый советский пятилетний план. Его задача — превратить отсталую аграрную страну в развитую державу! Люди, казалось, брались за невозможное — надо было не просто построить несколько гидроэлектростанций, заводов, фабрик, шахт, а создать развитую по тем временам промышленность, причем в максимально короткий срок! И мы, выпускники Казанского университета, тоже спешили внести свой вклад в громаду дел. Отправлялись в горы Урала и Кавказа, в тайгу и пустыни — искать крайне необходимые стране газ, железные руды, бокситы, уголь, нефть.

В предвоенные и военные годы мне довелось возглавлять поиски и добычу нефти в Волго-Уральской нефтегазоносной провинции. Специальных — «нефтяных» — знаний не хватало — имел-то я общее геологическое образование. А пришлось руководить людьми опытными, знающими, которые умели добывать нефть. Они мне говорили: что ты, парень, понимаешь в нашем деле?.. Да, отвечал я, верно, знаю мало, но вы-то люди сведущие. Так учите меня, учите, чтобы знал не меньше вас... Нефть нужна была фронту. Немцы овладели нефтепромыслами Украины и Северного Кавказа, нависла угроза захвата Баку... Поэтому район между Уралом и Волгой должен был стать главным местом нефтедобычи. Однако нефть еще предстояло найти, а она не очень-то давалась в первое время. Но неудачи не вгоняли нас в пессимизм, мы не терялись, а трезво анализировали каждый промах и тем самым приближались к успеху. Сроки многих работ сократили в несколько раз.

— Из бесед с вашими сослуживцами знаю, что ваша одержимость, Андрей Алексеевич, нередко была на грани риска. И это в то суровое время!

— Да, приходилось рисковать — нередко самостоятельно закладывали скважины, не дожидаясь необходимых согласований; изобретали, как быстрее «взять» нефть... Мы думали только о деле. И одна из скважин дала мощнейший фонтан: шесть тысяч тонн в сутки! Столько не давали все существующие промыслы. Так было открыто Кинзебулатовское месторождение. И вдруг нелепое обвинение: мол, мои коллеги пытались скрыть месторождение, ликвидировать, закрыть скважину, да вот не получилось... Абсурд какой-то. Понятно, чем это грозило в военное время. Пришлось вмешаться, отстаивать людей, защищать их от необоснованных обвинений. Знаю, некоторые в подобных ситуациях стараются держаться подальше, в тени — как бы чего не вышло. Где-то человек верен своим принципам, а где-то их игнорирует... Он может яростно биться за свою идею, но тут же, угождая кому-то или чему-то, предает товарища, друга. Разве это убежденность, разве это боец? Словом, тогда с нами разобралась только вторая комиссия, которую возглавлял Н. К. Байбаков. Позже я узнал, что и на меня все-таки было заведено «дело».

— Непоправимой ошибки, к счастью, не случилось. Труд вашего коллектива справедливо оценили, отметили высокими наградами. Отметили и вас. Вы — первый советский геолог, который в годы войны получил звание Героя Социалистического Труда, а позже вы были удостоены и первой Государственной премии...

— Что и говорить, приятно, когда твою работу так высоко оценивают. Но, поверьте, это ко многому обязывало — надо было идти дальше. «Ни на секунду не успокаиваться на достигнутом...» — учил Серго Орджоникидзе. Да, не сумеешь удержать себя от излишних восторгов — сломаешься, зазнаешься, забуксуешь на месте. Не только неудачи надо трезво анализировать, но и победы. Без этого нет движения вперед. Впрочем, нам некогда было упиваться восторгами — нас манила Западная Башкирия, месторождение Туймазы. Нефть там бралась в верхних, каменноугольных слоях — на глубине 1200 метров. Мы же предлагали бурить глубже, идти на девонские слои. Для многих эта идея казалась безумием. Нам говорили: обстановка в стране сложная, идет война — к чему сомнительные эксперименты?

Нет, мы не отказались от своих замыслов, отстаивали их перед самым высоким начальством. Конечно же, знали, что нас ждет в случае неудачи. Но мы верили в свои знания, верили в науку и не ошиблись в расчетах. Первая же глубокая скважина дала больше нефти, чем весь промысел на Туймазах. Так родилось «Второе Баку». Открытие девонской нефти позволило не только бесперебойно снабжать фронт, но и резко увеличить в стране добычу нефти и газа в послевоенные годы.

— Андрей Алексеевич, с 1957 года ваша жизнь, научная деятельность связаны с Сибирью, Сибирским отделением АН СССР. От ваших коллег знаю, что вас неоднократно приглашали в Москву, предлагали высокие, солидные должности, но тем не менее вы не поддались соблазну, хотя работать в Сибири вам было, вероятно, нелегко.

— Как я оставлю Сибирь?.. Привлекает не только возможность познания, изучения недр этого края, но и использование их в народном хозяйстве. Привлекают серьезность, масштабность, историчность работ, если хотите. Ведь именно с развитием Сибири связывался и связывается дальнейший прогресс нашей страны.

Кстати, Сибирское отделение было сформировано в кратчайшие сроки — за один год — и вопреки всевозможным прогнозам не только устояло, но и весьма скоро во многом стало задавать тон. В этом немалая заслуга академика М. А. Лаврентьева — главного организатора сибирской науки. Человек, безусловно, глубоко одержимый: он создал в нашей научной среде деловую, творческую атмосферу. Каждый крупный ученый имел не только самостоятельность, но и возможность реализовать свою программу.

Меня же по-прежнему увлекала нефть. Основоположник советской нефтяной геологии академик Н. М. Губкин еще в начале 30-х годов обосновал возможность открытия в Западной Сибири промышленного нефтегазоносного бассейна. Однако не все авторитеты были согласны с ним, считая, что запасы нефти и газа в Западной Сибири невелики, местного, стало быть, значения. Долгое время господствовала именно эта точка зрения. Вот мы тогда и решили разобраться в этом до конца. И оказалось, что прав был Губкин — мой учитель. Мы обосновали перспективы сырья Западной Сибири и стали доказывать, что этот регион в ближайшие годы должен стать новой — причем главной — газонефтедобывающей базой страны, определили стратегические направления поисков нефти и газа, предсказали объемы потенциальных запасов... И тем не менее скептиков, всяких сомневающихся хватало.

Сейчас в Западной Сибири — более двухсот месторождений. Из них около ста действующих, которые дают более половины всей добываемой в стране нефти. Только в Тюменской области с начала двенадцатой пятилетки вступили в строй 36 новых месторождений. За счет этого нефтяники страны погасили свою задолженность государству.

Углеводороды занимают особое место в государственной программе «Сибирь», которая, кстати, берет свое начало от ленинского плана ГОЭЛРО, продолжает и развивает его. За последние годы удалось научно пересмотреть реальные запасы нефти и газа в Западной Сибири. Нефти оказалось в два, а газа в три раза больше, чем считали раньше. Только в пределах Западной Сибири ресурсы нефти и природного газа превышают ресурсы США.

Предназначение науки — смотреть вперед, видеть перспективу. Мы говорим: территория Западной Сибири исследована недостаточно полно. Дело в том, что до настоящего времени все месторождения здесь были найдены в меловых отложениях, образованных 90 — 100 миллионов лет назад. Но давайте спустимся вниз, к более древним отложениям, на «этаж» ниже — и там оказывается нефть!

Перед коллективом Сибирского отделения стоят серьезные задачи: к концу века в Сибири должно добываться 70 процентов нефти и газа, более 50 процентов угля, вырабатываться не менее 18 — 20 процентов электроэнергии.

Проблема углеводородов — проблема исключительная. Напомню, что углеводороды — пока самое экономичное энергетическое сырье. Уровень и качество использования этого сырья есть показатель уровня и качества развития страны в целом! Тут нет натяжки, преувеличения. Поэтому именно углеводороды — приоритетное направление в нашем институте. Конечно же, нам была известна теория об ограниченности запасов нефти и газа. Думаю, что сибирские ученые, сделав важное научное открытие, успокоили многих скептиков и паникеров. Была установлена способность углеводородов образовывать с водой твердые соединения в вечномерзлых породах — газогидраты. Иначе говоря, твердый газ. Эти уникальные залежи обнаружены во многих местах. Твердый газ существенно увеличивает энергетический потенциал не только Сибири и СССР, но и всей планеты в целом.

— Андрей Алексеевич, вы еще в 1960 году выдвинули гипотезу о том, что второй нефтедобывающей базой страны станет территория Восточной Сибири и Западной Якутии между Енисеем и Леной. Подтвердились ли ваши прогнозы?..

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.